В тот момент, когда Донецк только скрывается за горизонтом, а впереди на подступах к блокпосту показывается первый украинский флаг, город продолжает жить. Сознание пропитано им. Привычные звуки, знакомые запахи, устоявшийся ритм жизни не отпускают. Желание жить в Донецке, в темпе Донецка и с Донецком в душе непреодолимо.

Невозможно забыть и забыться хоть на мгновение. Ведь именно в этот миг там что-то случится. Если ослабить хватку памяти, город рухнет, превратится в гигантский столб дыма, осядет пеплом на измученную землю. Тогда будет незачем жить. Встречать опоздавшие рассветы, пропитываться очарованием прекрасного, но чужого города. Надеяться. Верить. Ждать.

В пограничном состоянии тянутся долгие месяцы. Порой трудно дышать. Особенно, когда там жарко среди зимы. Каждый взрыв протяжным эхом докатывается за тысячу километров. Пробуждение от грохота собственного сердца, рвущегося из груди прямо на Восток, становится привычным. Постепенно сердце успокаивается, затихает. Под утро накрывает зыбкая явь сна, в которую вплетаются воспоминания. Теплые моменты бытия. Жизни. Мира.

Наступает долгожданное свидание. Со свежим, умытым вчерашним дождем городом. Он ослепительно прекрасен в лучах высокого солнца, нежащегося на синем небосводе. С лепестков роз стекают искрящиеся капли. Газоны унизаны бриллиантовыми ожерельями.

Донецк ликует и светится, смеется звонко, по-детски беззаботно. Проносятся витрины, сияют зеркала окон, за которыми пульсирует насыщенная жизнь большого города. Он просыпается рано. Запруживает неширокие улицы и просторные проспекты автомобилями. Заполняет до отказа вместительные салоны степенных троллейбусов, набивает пассажирами узкие чрева неуклюжих маршруток. Донецк торопится, спешит, подгоняет тех, кто еще не проснулся под бодрящее шарканье метлы во дворе, зов молочника и утреннюю перекличку вездесущих донецких бабушек…

Бабушки… Да, бабушки. Несчастные донецкие бабушки. Бодливые козочки отпущения. Как они упоенно стонали шумным майским утром! Как молодо и по-советски звучали их голоса. Но всё было решено без них. Четыре недели шла АТО. По Славянску курсировала «Нона». В небо уходила новая сотня…

Донецк сутулился тревожно, пустел и всматривался в новости из Мариуполя. Будто предчувствовал свою судьбу. Но не верил. Оживал в будни, пытался расправить плечи и не замечать трехцветную тряпку на флагштоке ОГА. Не получалось.

Из ниоткуда возникали блокпосты. Перегораживали дороги. Стесняли передвижения. Автомобилисты превращались в пешеходов. Пока еще почти добровольных пешеходов! Пешеходов, ходивших по улицам, без боязни, что «прилетит»…

Постепенно Донецк замирал. Переходил на оптимальные маршруты. Дом – работа – супермаркет. В стороне от центральных улиц и любимых площадей. Пешеходы покрывались незримой оболочкой отчуждения и замкнутости. Устоявшийся мир неостановимо раскалывался на две части, пока однажды не разлетелся вдребезги после первых задорных взрывов в аэропорту. АТО пришла в Донецк с понтами, подобающими городу молодой украинской буржуазии – звенящим гулом «грачей», деловитым гудением вертолетов, грохотом минометов и предвкушением скорой победы. Она казалась неотвратимой и обязательной. Быстрой и решительной.

А между тем пешеходы на улицах таяли. С каждым днем дончане неохотнее выходили из дому. Максимально сокращали оптимизированные маршруты, прятали в гаражах и крытых паркингах автомобили. Город редел и мок под ливнями необычно щедрого на дожди, холодного и взъерошенного начала лета 2014 года.

…Путаются сон и явь. Стелется бесконечностью серая лента пустой дороги. Ни души. Напряженная тишина, готовая в любой момент разразиться отрывистым лаем минометов. Тяжелым гулом транспортника. Сухим раскатом зенитки прямо в знойный рассвет. Бесстрастной автоматной очередью.

В этот момент город остается позади. Скрывается за горизонтом. Впереди расплываются контуры желто-синего полотна, истрепанного неугомонным степным ветром. Свобода. Опутывающий медовой нежностью аромат подсолнечника соперничает со зрелым хлебным запахом. О чем-то переговариваются кроны акаций. Позади – целая жизнь. Впереди – неизвестность. Другой мир. Другие мы…

Донецк словно становился меньше. Пытался скрыться от огненных игл, безжалостно впивавшихся в землю, дома, сердца. Распылялся по Украине сотнями тысяч тех, кто, покидая город, оставался в нем и видел тревожными ночами прекрасную розу среди степи, усыпанную алмазами слез.

Он не отпускал. Манил и молил: «Вернитесь!». Многие не устояли. Вернулись. Домой. Под обстрелы. «Грады». Их встречали «блуждающие минометы».

Приветствовали гаубичные залпы. Они оставались. Пути назад не было. Его отсекали курс доллара, безработица, неустроенность. Колющий дискомфорт чужого дома, косые взгляды и пренебрежительное за спиной «понаехали тут».

Каждый выход из родного периметра превратился в квест. Вернуться живым. Районы, кварталы. Жилые массивы. Обгоревшие стены. Провалы оконных проемов. Ненасытные камеры. Вязкие потоки захлебывающейся лжи. Пронизывающий холод. Пустые улицы. Зашитые фанерой витрины. Лишенное жизни стеклянное великолепие покинутого муравейника «Донецк Сити». Омертвевшая «Донбасс Арена». Ушедший в небытие аэропорт, засыпанный шелухой снарядных корпусов. Застывший вокзал. Заржавевшие рельсы в синих осколках.

Таким он встретил её. Весну. Оглохший от месячной канонады. Разбитый. Израненный. Утомленный бесконечностью зимы. Оцепенением ужаса. Чудо обновления и возрождения жизни коснулось Донецка первыми лучами, ласковыми, нежными. Выманило в парки и скверы. Иллюзия мира. Жизни.

Нормальности бытия. Краткий миг – между прошлым и будущим. Но не жизнь. Пограничное состояние.

Уже завтра всё вернулось на круги своя. Вечный страх. Искаженное отражение зазеркалья, где правда – это ложь, а ложь – истина. Где сумрачно в солнечный день. Зябко в теплую погоду. Царит страх. По улицам механически передвигаются силуэты, сторонящиеся друг друга.

Город роз превратился в город теней. Разбитых сердец. Искалеченных душ. Пропитался горем и порохом. Оброс флажками. Ощетинился дулами орудий. Опутался паутиной растяжек. Он в плену. Жаждет свободы. Освобождения. Мира. Вдоха полной грудью. Он хочет стать собой. Прежним. Открытым. Светлым. Пронизанным солнцем и радостью каждого нового дня, в котором нужно успеть так много…

Донецк остается единственным. Как первая любовь. Его невозможно забыть. Из него нельзя уехать. Частичка души навсегда осталась там. Поэтому больно, когда Донецку плохо. Тоска уносит на Восток. В город теней, который однажды вновь станет городом роз.