Ориентируясь на сотрудничество с Россией, мы долгие годы не обращали внимания на близкую нам Польшу. Да и поляки разочаровались в Украине после неудач Оранжевой революции. Сейчас ситуация изменилась

Последний раз я был в Польше лет 5-6 назад. Мы пытались договориться с местными телевизионщиками о создании совместных проектов или адаптации польских сериалов в Украине. Не то чтобы две стороны не хотели этого. Но не получилось. Похоже, просто не верили в успех, да и желания особого не было. Помню, тогда общались с поляками то на русском, то на английском. Попытки говорить по-украински и по-польски не увенчались успехом. Не хватало терпения на то, чтобы услышать друг друга.

Да и проще было ориентироваться, честно говоря, на русский рынок – российские сериалы отлично работали в Украине, между отечественными каналами шла ценовая гонка в погоне за новой российской премьерой, кооперация при производстве с русскими проектами сулила серьезную выгоду. Вот и казалось: зачем напрягаться? Да и поляки чересчур горделивые какие-то.

В этот раз все было по-другому. Мы договорились о встрече с первыми лицами польского ТВ за три дня, а с политиками – за день. Нас очень ждали, все понимали и знали. Про Майдан, про войну, про Путина. В деталях. Ни слова сомнения в том, что мы правы. Только поддержка. Искренняя. Я оказался в Варшаве в тот день, когда россияне ввели санкции против польских овощей и фруктов: обнаружили в них какое-то несуществующее насекомое. Объем польского экспорта в Россию составляет более 500 миллионов евро. По радио и телевидению сразу пояснили – это из-за польской поддержки украинцев. На лицах поляков – ни тени сожаления. Ирония и решительность. На улицах – плакаты с обложкой журнала, на которой Путин изображен кровавым упырем.  

Улицы Варшавы по атмосфере и настроению до боли напоминают Киев, правда, более ухожены. Восстановленный после войны, по сути заново, центр города – вылитый Подол с вкраплениями костелов. Варшавские цены повежливее киевских. Польки одеты как киевлянки и тоже могут улыбаться. Дороги и вся инфраструктура – европейские. А польский телевизионный рекламный рынок лишь немного по размерам уступает российскому. И наш мог быть не меньше, если бы…. Здесь, правда, нет российского масштаба. Экономика польского медиарынка здоровая, но без российских суперприбылей. Работают много, очень много. И, что немаловажно, соблюдая правила.

В этот раз мы говорили каждый на своем родном языке – украинском и польском. Внимательно вслушиваясь в каждое слово. И нам ничего, как оказалось, не мешало понимать друг друга. Приглашенный поляками переводчик лишь изредка уточнял детали. За несколько часов мы обсудили тонну возможных совместных проектов. Мы вспоминали историю и поражались, почему не обращали внимания на многие детали, которые сейчас имеют большое значение. Стремление к свободе и достоинству всегда были у нас в крови. Да и комплексы весьма похожи. Поговорили, конечно, и про русских. Поляки уверяют, что по поводу РФ никогда не заблуждались, как мы.

Да и в политике параллелей с новейшей украинской историей и раскладами хоть отбавляй. В общем, это как в сюжетах из индийских фильмов: мы давно знали о существовании другу друга, но только сейчас обнаружили, что родинки у нас одинаковые, как у братьев. Без старших и младших. А их пироги с ягодами – точь-в-точь наши вареники.

Зная, что последние пару лет польские политики и медиа относились к нам с прохладцей, я спросил, когда поменялось их отношение к Украине. Ответ был практически одинаков – после смертей на Майдане. Они сказали: «Мы поняли, что это не повторение оранжевого майдана, который нас так разочаровал. Мы поняли, что теперь вы пойдете до конца. И мы с – вами».

Конечно, у этого диалога есть свои нюансы: каждый будет искать свою выгоду, и на пути предстоит еще много открытий и понимания того, в чем мы все-таки разные. Но этот момент, когда ты понимаешь, что ты не один, дорогого стоит.