Переживаемое сейчас Украиной и Россией время, пожалуй, наиболее болезненно в эпоху глобальных перемен. Это переход кризиса в рутинное состояние. Но лишь тогда становится понятно, кто есть кто и что происходит. Да, принято считать наоборот: мол, люди проявляют себя в критические моменты, когда высокий пафос и единый порыв... А вот ничего подобного. За высоким пафосом легко скрыть внутреннее гнилье, а в едином порыве спрятаться за всеми. Именно так - в массовом движении - и двигаются наверх преступники и проходимцы.

И нынешнее - относительно мирное время - порой оказывается более суровым, чем время военное.

В России давно уже нет места героическому пафосу и солидарности. Учителя Александра Бывшева из Орловской области осуждают за стихотворение в соцсетях, и все сочувственные сообщения об этом сопровождаются словами: текст не будет воспроизведен, поскольку суд признал его экстремистским. Автор призывал украинцев сопротивляться захвату Крыма. Дело было возбуждено по заявлению односельчан, выбивших у учителя все стекла в доме.

И ни один Навальный или Пархоменко, никто из витий и трибунов не подал голоса в защиту учителя. Вместо этого Навальный устраивает дебаты с Чубайсом, поражающие своей подлостью. А таковой следует считать любой разговор о ситуации в России, в котором не встречается слово «Украина». Прогрессивная общественность рукоплещет возрождению публичных диспутов в России.

Есть еще один способ обмана, самообмана и имитации - говорить о войне так, чтобы не говорить о войне. Люди изготовляют километры стихов и тонны эссеистики о происходящем, где ни к селу ни к городу поминаются Кант и Хайдеггер, лишь для того, чтобы не говорить о главном: их страна - преступник. Агрессор, захватчик и террорист.

Честнее и лучше молчать. За молчание никто попрекнуть не смеет. Человек имеет право на молчание. Линор Горалик сказала: страшное не то, что мы взрослые, а то, что взрослые - это мы. Русские эстеты, интеллектуалы, фрондеры и прочая прогрессивная общественность за последний год так и не поняли, что не они варвары, а варвары - это они.

Но при этом одно надо понимать абсолютно ясно: 89 процентов поддержки Путина - реальность. И русский, осуждающий нападение России на Украину, безусловно, выступает против своего народа и против всех традиций русской культуры - от Пушкина до Бродского, от Ивана Аксакова до Георгия Федотова. Осуждение нападения России на Украину - выбор изгойства социального, культурного и исторического. И не только внутри России

Нынешнему поколению западных политиков, да и обществам, которые они представляют, не нравятся две страны: Украина и Израиль. Но их вполне устраивает Россия. Дело в том, что Россия своей нынешней политикой равновесие внутри сообщества цивилизованных государств не нарушает. Она позиционирует себя вне его границ, и потому кажется, что с кремлем можно договориться - отдать то, что он хочет взять: доминирование на постсоветском пространстве.

Нынешнему поколению западных политиков нет дела до ценностей цивилизации и даже до цивилизационной идентичности. Речь Рейгана, в которой говорилось об империи зла, им просто смешна. В лучшем случае, они думают, что империи этой нет, хотя она возрождается у них на глазах.

Ино дело - зарождение украинской нации, явно претендующей на место в том сообществе, которому противостоит Россия. Это со всех точек зрения неприятное явление. Поддержка этого стремления означает определенность позиции и ясность ценностной ориентации, чего западные политики и общества совсем не хотят.

Такой же ясности и определенности требует и поддержка Израиля. И это тоже противоречит природе нынешней политики запада, в том числе и политики внутри собственных стран, по отношению к своему электорату.

И еще одно надо признать русской прогрессивной общественности.

Россия и демократия не совместимы. Об этом свидетельствует ее собственный опыт. Цивилизованным странам придется отгораживаться от России и от всех, кто с ней связан, в том числе от прогрессивной общественности. От нее в первую очередь, а то кремль будет сердиться. Агитпроп поможет и уже помогает, если вспомнить кампании в Израиле и Украине. Диаспоры поддержат - зачем им новые понаехавшие?

Я верю в искренность тех, кто, ссылаясь на свой, в конечном счете, успешный опыт, советует эмигрировать. Более того, я верю даже словам некоторых из них, что можно ждать помощи от диаспоры. Но их опыт обнулен, как обнулен весь опыт прежнего мира. Все они уезжали и вживались в новое в умершем мире, в прежней жизни. В готовность нового мира принять беглецов и помочь им не верится.

В западном мире желательны мигранты иноцивилизационные и инокультурные - у одних есть ниша, у других есть занятия, они по-своему интегрированы в новый мир. Ино дело - те, кто едут и поедут из России. Это очень разные люди, но они будут стремиться к интеграции в резидентный социум (мой авторский термин), а не в отведенные этим социумом ниши. Старый мир это еще как-то позволял. Новый - вряд ли. Это, разумеется, не касается тех, кто по-прежнему будет появляться на западе с большими деньгами. Что же насчет политики и контактов между представителями общественности, то запад будет контактировать только с теми, кого кремль, как в советские времена, выдвинет в качестве посредника. Имена из прошлого и настоящего известны, чего их лишний раз называть.

Вспомним украинский опыт: эйфорию по поводу евроассоциации и реальность еврокапитуляции. А как еще можно назвать упорные требования Меркель и Олланда о немедленном предоставлении особого статуса Донбассу, то есть о разделе, расчленении Украины? Впереди вторая Ялта и второй Хельсинкский акт - признание кремля гегемоном и гарантом стабильности в Восточной Европе.

Одного запад тогда не учел: агрессия и экспансия России порождены, в первую очередь, потребностями внутреннего управления. От Хельсинки до Кабула не прошло и пяти лет.

От этого просчета живущим здесь легче не было. И сейчас не будет. Не будет легче и живущим на западе. Говорить об этом не с кем и некому: что на западе, что в России. В перестройку, в конце восьмидесятых, на интеллектуальном рынке ходовым было неожиданное и новое, стимулирующее мыслительный процесс читателя. Сейчас спрос на ожидаемое и успокаивающее, отключающее мозги. Лучший товар - тщетные надежды, «все будет хорошо», «все устроится само собой».

Нынешний русский тоталитаризм оседлал и поставил себе на службу исходно антитоталитарную массовую культуру, противопоставившую при своем зарождении свободную коммерцию идеологическому диктату. Причем сделал это русский тоталитаризм без особого насилия, путем общественной саморегуляции, в ходе которой из свободного обсуждения были выведены все общественные ценности.

Истина, добро и красота стали товаром не по президентскому указу и не всегда в угоду власти. Ученые отказываются от адекватной оценки происходящего в стране и мире, потому что публика не хочет заморачиваться. Торговля красотой не нуждается в особых рассуждениях - это сделайте нам красиво во всевозможных вариантах.

А вот добро... ну, чем Глинка-Поскребышева и Хаматова - не коммерсанты, вступающие в сделку с властью на административном и пропагандистском рынке?

Ставка власти на массовую культуру обозначилась еще до Путина, стала главной при Суркове и дала результаты ныне. Те, кто пытается еще этому сопротивляться, - а это те же люди, которые, по меньшей мере, не участвуют в антиукраинском психозе, - сейчас будут изолированы не только от российского населения, но и от диаспоры. И от международной общественности. Кремлевский агитпроп всегда вел мощную работу в диаспоре. Сейчас заметнее всего борьба с русофобами и за поддержку кремля среди русскоязычных израильтян, но все это можно обнаружить и в других странах.

В Украине же, напротив, прослеживается активизация антирусских настроений в социальных сетях, призывы не вести никакого диалога с собеседниками из России. Эти и встречавшиеся до того тексты составлены весьма профессионально, но имеют одну особенность. К украинцам обращаются исключительно на русском языке. Как сказал один умный человек, отчеты на украинском не принимаются.

Между тем события последних дней требуют совместного обсуждения. В Украине мукачевский инцидент может перерасти в институциональный кризис. В России появились первые достоверные сведения об отказах некоторых военных воевать против Украины. Дело учителя Бывшева показывает, что публичное неприятие этой войны становится преступлением. И потому последнее дело - отказ от диалога между национально ответственными украинцами и русскими.