Таксист, который вез меня из аэропорта Борисполь в отель, попал в пробку около одной из площадей в центре Киева, пишет в блоге на "Новом времени" Адриан Боненбергер. Мы застряли там на полчаса, отчего водитель нетерпеливо вздыхал. Потом мы подъехали ближе к милиции, дальше дорога была перекрыта. Таксист, 50-летний мужчина с выгоревшим на солнце лицом и металлическими коронками на зубах, опускает окно и спрашивает полицейского, как мы можем проехать дальше. Тот в ответ кричит на водителя и угрожает дубинкой. Я не могу понять, что говорит таксист, но его голос звучит жалобно, он закрывает окно и подъезжает к обочине. Настаивает, что нам нужно проехать, но офицер остается непреклонен. Это мое первое знакомство с Киевом.

В первый же день пребывания в Киеве меня встретил украино-американский переводчик и писатель. Он советует не вдаваться в конспирологические теории о текущем положении Украины и объясняет, как страна пришла к нынешнему состоянию дел, опираясь на исторические факты. Россия, по его утверждениям, - это страна без национальной культуры, страна Золотой Орды, набор монгольских прислужников, которые долгое время завидовали украинской национальной культуре. Россия не настолько сильна в военном отношении, утверждает он, просто она очень успешна в снижении морального духа стран, которые выступают против нее, в распространении раздора и розни.

В одном из окон отеля «Украина» на лестничной площадке 14-го этажа есть дыра от пули. Интересно, пуля влетела внутрь отеля или же кто-то выстрелил ею из помещения на улицу? Коридорный, кажется, не знает ответа на этот вопрос.

Лица жителей Киева напряженные. На улицах много милиции и военных. Здесь нет ощущения страха войны, но, как только ты о ней забываешь, встречаются напоминания ее вездесущности. Покалеченные солдаты попрошайничают на улице. Все очень дешево.

На широком тротуаре возле ресторана McDonalds на Майдане Независимости играет тяжелый нью-эйдж фанк. Дети и влюбленные собираются, чтобы посмотреть, как молодежь танцует брейк-данс. Через несколько минут вокруг танцоров образовывается толпа. Мимо проходит полицейский с двумя солдатами в униформе. Они останавливаются, но музыка не утихает, танцоры прыгают на импровизированной сцене, хлопая в ритм, а зрители аплодируют особенно дерзким и смелым движениям.

В этих собраниях есть какое-то ощущение молодости и восторга свободы. Вероятно, за такую свободу боролись украинцы, за такую свободу борются люди любой культуры и любого возраста. Полицейский тем временем улыбнулся, поправил кепку и продолжил свой путь.

Все говорят о том, как тяжело добраться на восток, в Мариуполь или другие прифронтовые регионы. Из-за бюрократических препон, с которыми пришлось столкнуться, мне сперва показалось, что там идет не война, а некие жестокие игры. Я задаюсь вопросом, стоит ли мне тратить время на то, чтобы поехать в место, где люди убивают друг друга без серьезных на то причин. Ничто так не удручает, как несерьезные люди, делающие серьезные вещи.

Украина - это Россия. Украина - это Европа. Оба утверждения верны. Россия считает, что Украина должна быть частью старого миропорядка, а Европа и Америка - что она может выбирать свой путь.

Метро проходит глубоко под землей. Узкие эскалаторы поднимают людей вверх и вниз на 250 метров под невероятно крутым углом, двигаясь быстрее, чем любые подобные устройства, что я видел. Упасть на одном из таких эскалаторов - стопроцентная смерть. Несмотря на изношенность, платформы и вагоны чистые, а громкоговорители четко оглашают сообщения. Поездка в одну сторону стоит четыре гривны - около пяти центов. Имея опыт знакомства с метрополитенами разных городов, я бы отдал киевскому метро одно из первых мест - оно лучше, чем в Нью-Йорке, Чикаго, Вашингтоне, Париже и Лондоне. Лучше, чем в Бостоне, Сан-Франциско и Хьюстоне. Возможно, берлинское метро лучше, но не дешевле.

Майдан действительно был революцией, а не переворотом. Народ Украины хочет получить механизм прозрачности власти, который бы сделал ее более ответственной и позволил им реализовать свой потенциал. Как правило, прозрачность у них ассоциируется с Европой или Америкой. В то же время Россию они видят, как страну непрозрачности и коррупции.

Слово «майдан» с персидского/арабского означает «квадрат» - последствие расположения Украины посреди трех больших перекрестков между Ближним Востоком, Россией и Европой.

Все пытаются использовать Украину. Америка и Европа хотят хороших военных контрактов. Россия жаждет получить то, что она считает своими технологиями - заводы и компоненты оборонной промышленности, которые строились и поддерживались в Украине десятилетиями, - а также сохранения того, что она называет своей традиционной сферой культурного влияния. Турки и европейцы, жирные жители Запада (французы, немцы, британцы, американцы и израильтяне) очень любят украинских женщин, которые действительно очень красивые. В ресторане одна женщина почти со слезами на глазах говорила мне, что она знает умных, модных и утонченных украинок, которые отдаются за 200 грн в час (около $10). И я верю ей.

Это заговор? Понимают ли люди, насколько все может быть дешевым в Украине - красивые женщины, одежда, питание, транспорт? И после этого все страны, как одна, поддерживают молчаливое согласие со статус-кво? Есть что-то особенно ужасное в людях, которые приезжают в Украину, чтобы якобы помочь ей в борьбе, помочь скинуть оковы российского колониализма, а в конечном итоге предлагают взамен другие оковы.

У этой страны есть все, но.

В Киеве английский является языком захудалых и сомнительных сделок. Если вы можете понять разговор на английском языке,то это, как правило, речь с акцентом между двумя неносителями языка. Обычно они обсуждают какие-то схемы - как заполучить контракт или проститутку, например.

Есть две истины, которые, как мне кажется, сосуществуют в Украине. Они могут быть неочевидными для людей на Западе, но очевидны и жизненно важны для граждан Украины. Во-первых, они скажут вам, что люди здесь потрясающие - щедрые, красивые и умные. И это не преувеличение. Во-вторых, они скажут вам, что страна и правительство патологически коррумпированы. Я не видел ни одного акта коррупции, но около пятидесяти жителей Киева из разных слоев общества, с которыми я общался за неделю, утверждают, что все украинские правительственные учреждения прогнили.