Говорят, в Луганске Кобзон выступил. Пел о том, что ночь темна, а смерть не страшна.

Ну да, напомаженному некроманту нечего бояться – с высоты кремлёвских башен жизнь, наверное, кажется вечной. Где не справляется природа, за дело берутся лучшие доктора – даже итальянские, если нужно. А остальное можно прикрыть париком.

Да что Кобзон? Всё это сонмище упырей с поставленными голосами, прекрасной дикцией и вводящими в транс жестами не боится смерти. До них старуха с косой будет ещё долго ковылять окольным путём, в обход хитроумных профилактических застав. А когда придёт, медики сделают встречу как можно мягче, почти приятной, чтоб заснуть с улыбкой на лице.

Другое дело – те, кого вампирья свора гонит на убой. Сколько их уже нырнуло под украинский чернозём? Сколько в анонимных могильниках под Ростовом? И каково им было? Вряд ли костлявая была с ними ласкова. Черви уже давно закончили работу, а кобзоны всё выводят мантры про нестрашную смерть.

Как утверждают Шпренгер и Крамер, ведьма может воткнуть в дерево нож и из него выдоить молоко соседской коровы. Думаю, у Кобзона тоже есть свой нож – из кизлярской стали, украшенный софринскими мастерами. На раззолоченной рукоятке есть даже специальный желобок – чтобы кровь "защитников Донбасса" аккуратно стекала в бокал, не брызгая на дорогой костюм.

Да, кобзоны засыпают с улыбкой на лице. И чем больше перекошенных мужиков будет валяться в украинской степи, тем слаще будет вампирий сон. С чего грустить тем, кто уверен, что подкупил смерть? Но последнее их пробуждение будет нерадостным.

Тех, кто умирал с гримасой ужаса и боли посреди терриконов, вцепившись в собственные кишки, Господь наверняка простит. Ибо не ведали, что творят – в отличие от упырей, которые вели малых сих убивать и умирать. С них-то и спросится по всей строгости. Вот увидите.