Про девяносто три процента страдающих синдромом пост-комбатанта ветеранов – глупость, конечно. Посттравматический синдром в той или иной степени есть у всех ста процентов ветеранов. Включая поваров, зампотехов и каптерщиков. Давно установленный медицинский факт. В любой стране, в любой войне. Военному психологу непрофессионально этого не знать. 

Читайте также: "АТОшники с психологическими травмами – наша реальность, и нам с этим жить", – волонтер

Обостренное чувство справедливости – это тоже ПТСР, например. Так уж устроен наш мир. А уж чтобы перестать дергаться от грозы, нужно вообще лет десять. Вчера вот в Киеве как раз отличная гроза была. 

Про скрытую угрозу обществу ничего говорить не буду, но случаев, когда планка упала, а после того, как кровь перед глазами рассеялась, под ногами уже труп – вагон и маленькая тележка. Я вот, например, один раз сам таким образом человека чуть не убил. Повезло, что не догнал просто. А то как раз бы только вышел. Планка упала, организм по привычке начал хлестать в кровь адреналин стаканами, и привет, ничего не помню. 

И ничего постыдного в этом нету. Это не последствия подхваченного по пьянке-гулянке сифилиса, это последствия войны, которой люди не хотели. Последствия того, что людям пришлось воевать. Через нежелание. А не по собственному разгвоздяйству и легкомыслию. 

Читайте также: Жизнь после АТО, или Ветеран возвращается домой

Нами руководит не мозг, надпочечники. А надпочечники на войне перестроились. И суть реабилитации, по большому счету, как раз и заключается в том, чтобы перенастроить их обратно. Потому что в какой момент они включатся в работу по старой схеме выживания и убийства, не знает никто. Что окажется триггером, который включит этот механизм, не знает никто. Какой-нибудь жлоб из БМВ бычок на улицу кинет – и привет. 

Про алкоголизм вообще молчу. 

Впрочем, это крайние случаи, конечно, но флэшбэки, когда на пыльной улице летом вдохнул солярный выхлоп проехавшего грузовика и на два дня улетел в прошлое, куря одну за одной, как зомби, качества жизни тоже не повышают. И близким радости не приносят. 

Можно, конечно, стебаться и флэшмобить, но проблема есть, и никуда от этого не деться. Её бы решать, наконец, уже начать. И решать на государственном уровне. Волонтеры-психологи, конечно, здорово, но без государственной программы им это не под силу. Посылать комиссии в ЦАХАЛ, смотреть, как у них там это все сделано, и переносить систему реабилитации на себя. 

Это было бы куда как правильней.