Достоевский на смертном одре. Посмертный портрет Крамского

Достоевский – человек сумеречного сознания. Главный его писательский талант – умение донести до нас всеобъемлющее ощущение этих сумерек.

Ни разу в жизни не встречал я человека, похожего на героев Достоевского. Его персонажи – не "зарисовки с натуры", не типы и в каком-то смысле даже не образы (при всей их пугающей, ужасающей убедительности).

Читайте также: Подвійне життя Достоєвського

Они – персонификации его идей… нет, не идей – его переживаний, его психических состояний!

Его геополитические пунктики (как и, например, национальные фобии) вполне очевидны – именно потому, что узнаваемы: "Дарданеллами", "Европой", "Богом" и "евреями" кто только не был обуреваем (одуреваем) в России. Но вот что касается его "философии"… Интеллектуальные (психические? гормональные?) бури Достоевского настолько темны, что, заставь его кто-нибудь изложить их связно, систематически (не "художественно"), Ф. М. договорился бы до полного бреда, который сам бы потом комментировал и разъяснял по гроб жизни…

Читайте также: Як з українців "хохлів" робили, або "Україна очима російської літератури"

С юности, когда я впервые прочёл "Преступление и наказание", я никак не мог понять, что чувствуют его персонажи. Видишь, что их распирает (вот-вот лопнут), а отчего – бог весть. (Утрирую совсем немного.)

Сегодня исполняется 137 лет со дня его смерти.