Про правду и мифы. Правда в том, что крымские татары даже в условиях запрета Меджлиса, Хизб-ут-Тахрира и общественных организаций, не вписавшихся в путинскую Россию, живут как сетевой организм. Доказательство – люди 27 ноября под "судом" над украинскими моряками в Симферополе. 

Миф. Почти пять лет я считал, что за редким исключением, кроме крымских татар, никого, кто поддерживает Украину, там уже нет. Исключение – архиепископ УПЦ КП Климент и его паства.

27 ноября, когда возникла необходимость срочной помощи, мне написало такое количество людей со славянскими (некрымскотатарскими) именами и фамилиями из Крыма, что я офигел. Столько "славян" из Крыма не писало с тех пор, как я был репортером рейтинговых киевских телеканалов.

Читайте также: Роковая крымскотатарская ошибка Украины

Украинцы, русские – граждане Украины некрымскотатарского этнического происхождения в Крыму. Они неорганизованы, у них нет разветвленных горизональных связей, они боятся больше, чем многие крымские татары. У них нет наследственного опыта борьбы с режимом, истории возвращения из депортации и противостояния властям. Для многих российская оккупация – первый опыт несогласия. Скорее всего, они не будут ходить на суды, стримить и подставляться под репрессивную машину. Они не будут говорить публично. Но наступают моменты, когда они преодолевают свой страх и пишут в личку фейсбука, понимая, что нет гарантии безопасности такого общения. Они хотят помогать без героизма. И они заслуживают поддержки и признания того, что существуют. 

Я позавчера видел пост, как в очередной раз житель Севастополя посыпал голову пеплом за то, что не обращал внимания на унижения крымских татар в дооккупационное время: не гражданское, а коллективное. 

Не надо ничем посыпать голову. Жить с чувством вины перед крымскими татарами тоже не нужно. И бросаться в эйфорию, называя нас "настоящими братьями" на контрасте с "ненастоящими", не надо. 

Читайте также: Общая историческая судьба украинцев и крымских татар

Нужны решения. Прежде всего по восстановлению коллективных политических прав – национальной автономии. В условиях оккупации – это мечта. Но мы живем мечтой и для нас она главный мотиватор. Простите, редко использую это дурацкое "мы", но сейчас тот случай. А из реально выполнимого – спасение крымскотатарского языка. Без специальных тепличных условий с вложениями денег ему осталось жить недолго. Мне кажется, производство конкурентноспособного контента на крымскотатарском и адаптация на нем лучшего мирового контента – единственный путь реанимации. Это дорого, но делать это нужно нашей стране Украине. У крымских татар денег на это нет. 

Не потому что крымские татары голосовали за Черновола и независимость, противостояли Мешкову, встали в позу во время первой путинской провокации на Тузле, носили еду в украинские военные части в 2014, выходили на митинги, игнорировпли "референдум", сели в тюрьмы или первыми 27 ноября бросились на помощь и украинским морякам... 
Хотя, наверное, и поэтому тоже.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram