Петер Диккинсон:

Скоро начнется шестой год войны России против Украины, но многие продолжают отрицать истинную природу конфликта. В международном сообществе все еще широко распространено нежелание признать глобальное значение вторжения Владимира Путина, что приводит к применению эвфемистического языка, который стирает грань между жертвой и агрессором. Подобный подход в манере страуса к реалиям нового российского империализма был продемонстрирован во время недавнего визита в Киев министра иностранных дел Германии Хайко Мааса, в ходе которого он призвал «все стороны внести свой вклад в деэскалацию».

Мааса, видимо, не беспокоила абсурдность его попытки  убедить Украину участвовать в деэскалации совершенного против нее же вторжения и расчленения. В его речи было много сказано о нынешней обстановке. Один из ведущих европейских дипломатов чувствовал себя комфортно, приехав в столицу страны, борющейся за свою жизнь, и читая лекцию о необходимости проявить сдержанность.

И он такой не один. С самого начала российской агрессии весной 2014 года международные призывы к деэскалации в адрес обеих сторон стали удручающе регулярной чертой диалога вокруг конфликта, и служат дипломатическим эквивалентом практики обвинения жертв.

Читайте также: Підсумки Давосу для України

Россия должна взять на себя большую часть ответственности за сложившееся положение дел. Хотя тех, кто верит Кремлю, продолжающему отрицать свою причастность к кризису в Украине, сегодня немного, лежащее в основе путинской гибридной войны правдоподобное отрицание внесло в картину реальности достаточно двусмысленности, чтобы смазать ее. То, что должно быть названо вопиющим фактом первого европейского вторжения со времен Второй мировой войны, перестало быть темой заголовков как дело порицаемое, но непрозрачное, бросающее вызов согласованности. Можно предположить, что такое развитие событий не является совершенно неприемлемым в некоторых кругах, особенно потому, что оно освободило Запад от обязательства сформулировать более адекватный и решительный ответ. В этом смысле Россия – далеко не единственный бенефициар путинских референдумов и действий его прокси-армий.

Притворное восприятие российского вторжения в Украину всего лишь как пограничной стычки, не заставит ее уйти. Наоборот, в таких условиях Кремль может планировать проведение длительной кампании. Россия завершила работу на новых военных базах, выросших как грибы вдоль украинской границы, в то время как перенаправление российских железнодорожных линий и другие изменения в армейской логистике неизменно указывают на подготовку к будущим наземным операциям на территории Украины. В последние месяцы Москва также усилила контроль над Азовским морем и юго-восточным побережьем Украины, одновременно наращивая усилия в попытках окружить страну с севера путем значительного усиления военного присутствия в Беларуси. У всех на виду происходит медленное, но неуклонное удушение Украины.

Почему это не вызывает незамедлительной международной реакции? Отказ Запада признать масштабы российских имперских амбиций по отношению к Украине не является исключительно продуктом гибридной военной хитрости и преднамеренной геополитической слепоты. Это также вопрос невежества и заблуждений. Глубина негодования России по поводу снижения постсоветского статуса Украины просто непостижима для современной западной аудитории, которая более склонна полагать, что русские разделяют их ценности. Большинство жителей Запада выросли вполне довольными идеей разрушения империи, рассматривая это как неизбежный процесс. Немногие из них могут понять, что сегодняшние россияне готовы пожертвовать своим уровнем жизни, и даже самой своей жизнью, в погоне за архаичными колониальными завоеваниями.

Читайте также: Після Давосу-2019. За інвестора потрібно боротися

Внешнее понимание Украины еще более ограничено. Начиная с 1991 года, Запад изо всех сил пытался понять каковы огромные геополитические последствия обретения независимости Украиной и обычно рассматривал эту страну как незваного гостя. В относительно немногих случаях, когда жители Запада удостаивали Украину вниманием, большинство из них демонстрировали склонность рассматривать эту страну через искажающую и устаревшую призму российских нарративов. Это питало культуру чрезмерной осторожности и препятствовало созданию того типа взаимодействия, которым наслаждались другие новые независимые страны Восточного блока в Центральной Европе и Балтии. Поразительно, что даже сейчас, после двух продемократических революций и пятилетнего вооруженного конфликта ради западной интеграции, Украина по-прежнему прочно застряла на постсоветской ничейной полосе с дорожными картами членства для Европейского союза и НАТО, без явного продвижения.

Призывать  Украину к компромиссу с российским агрессором не только морально предосудительно. Это также стратегически глупо. Запад уже попал в ловушку новой холодной войны с Москвой, корни которой прочно углублены в Украине. Пока война в Украине не закончится, противостояние будет обостряться. Со времени вторжения в Украину Россия расширила свои гибридные военные действия на головокружительном горизонте, от Сирии до президентских выборов в США 2016 года. Сегодня Африка превращается в новый театр холодной войны, в то время как признаков замедления усилий Кремля по подрыву демократического процесса на Западе не видно. Тем не менее, все дороги все еще ведут в Киев.

Гибридная война Путина в Украине остается эпицентром глобального конфликта, и сейчас борьба вступает в решающую стадию. В 2019 году Украина проведет президентские и парламентские выборы, и оба эти голосования могут укрепить исторический поворот страны к евроатлантической интеграции. Избрание следующего прозападного президента и парламента станет сокрушительным ударом по российским имперским амбициям и может убедить Кремль рассмотреть возможность применения все  более радикальных мер. Столкнувшись с перспективой падения авторитета от «героя Крыма» до «человека, потерявшего Украину», Путин остро осознает, что его режим может не выдержать такой катастрофы.

Все это делает необходимым срочное отправление правильных сигналов в Кремль со стороны международного сообщества. В ближайшие месяцы любые разговоры о деэскалации с обеих сторон должны быть заменены четкой и недвусмысленной поддержкой Украины в ее усилиях по защите от российской агрессии. Любыми методами, вплоть до болевых, до Москвы нужно донести каковы будут последствия ее дальнейших стремлений испытать решимость Запада и устойчивость Украины. Новая холодная война является прямым результатом предпринимаемых с 2014 года попыток Запада умиротворить Москву и избежать неприятной реальности усиления реваншистской России. Это иллюзорное мышление должно уступить той ясности восприятия, которая позволила выиграть первую холодную войну. И в конце концов, выведение какого бы то ни было эквивалента между украинским сопротивлением и российской агрессией, недопустимо. Если Россия перестанет воевать, не будет войны. Если Украина перестанет воевать, не будет Украины.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram

Оригинал на Atlantic Council

Перевод – Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO