Недавно ябыл в Грузии. Наверное, это была мояпервая поездка заграницу, когда отвсякого сравнения с Украиной внутреннеопускались руки.

Конечно, я не увиделтам зарождающегося Нью-Йорка или будущегоГон-Конга. Грузия и сейчас сравнительнобедная страна, с высоким уровнембезработицы, слабыми зачатками среднегокласса и большим количеством нищенствующегонаселения.

В целом все это есть и унас – в Киеве. Во Львове, в Донецке,везде. Нам также известно о мировомкризисе, у нас такие же низкие темпыприроста рабочих мест и не меньше нищих.Разница лишь в том, что внутренне любойсреднестатистический украинец неуверен, что все это когда-нибудьзакончится. Он хочет как-нибудь, но лишьбы не так как есть сейчас. У него неториентиров, и он не верит ни одномучиновнику и политику.

Я не стануописывать детали грузинских реформ,отсутствие коррупции и вежливостьместной милиции. Когда в кругу украинскихполитиков заходит речь об опыте Грузии,обычно вспоминают о малочисленностиее населения и консолидированномобществе. А украинским чиновникам дажеочевидные успехи своих коллег в Грузиипроще оправдывать вливаниями в грузинскуюэкономику западных инвестиций.

Мнесложно судить. Я не специалист в областиэкономических реформ и уж тем более неэксперт по оценке экономики целойстраны. Но один случай меня искренневпечатлил.

Как-то вечером, гуляя поТбилиси, я познакомился с двумя женщинами.На вид им было лет пятьдесят, не больше.Мы стояли на перекрестке и единственныйфонарь, освещавший улицу, оттенялполуразваленные хибарки и несколькостарых автомобилей, небрежно припаркованныху края улицы.

 

Мымирно о чем-то беседовали и на прощанье,я решил задать – как я думал! – риторическийвопрос: «А у вас воруют?».

Женщинапереглянулись, потом одна из них махнулав сторону припаркованных машин: «Ну,да, машины иногда угоняют, потом находяти снова угоняют... а что?».

Ну,да, подумал я, машины и у нас воруют.

-А власть, чиновники, там, начальники –они воруют?

Женщины снова переглянулисьи почти одновременно ответили: «Да, нет.не воруют... А что?». Я опешил. Как же этонет?! Женщины, дорогие, вам-то уже нешестнадцать, вы-то, ничем не очарованныеи мудрые, все должны понимать...

- Не,не воруют вроде... Какое нам дело, у нассвоя жизнь.

Я начал нервничать.

-Но, может, вы просто не знаете, а ониворуют? Ну, вот Миша, он, что не ворует?Его люди...

- Не, не ворует, – женщиныбыли непоколебимы и, кажется, начиналискучать от моих вопросов.

По пути вгостиницу я тщетно пытался представитьсебе украинца, который в центре Киевана вопрос, ворует власть или Янукович,скучно ответил бы «Нет». Тоскливо сталоеще и от того, что я не смог ответитьсебе на вопрос: а настанут ли такиевремена в принципе, когда-нибудь? Будули я еще молод, да что уж там – простожив! – чтобы рассказывать сказку-быльо Межигорье, басню о буровых башнях илетопись украинской приватизации?

Аведь Киев от Тбилиси недалеко. И на картеи в истории...

Вернувшись в Украину,я, не особо надеясь на интерес публики,объявил всвоем аккаунте на Facebook опрос. Задалсвоим друзьям и подписчикам один вопрос:«Как вы думаете, кто из украинскихполитиков (сегодня и в прошлом)наиболее причастен к воровствугосударственного имущества?».

Опросдлился почти месяц и набрал почти 12тысяч голосов.

Конечно, егорезультаты нерепрезентативны, во многомэмоциональны. Но с другой стороны, такиекатегории как коррупция и воровствооценить точными социологическимиинструментами невозможно. Даже мировыерейтинги коррупции называются не«уровень коррупции», а «уровень восприятиякоррупции».

Итак, вот уровеньвосприятия украинских политиков,бизнесменов и чиновников напредмет причастности к воровствугосударственного имущество.