Услышав про 93% в Крыму, я понял, от чего меня воротит в путинской России. В УК есть концепция циничности преступления. Можно отобрать, но не надо говорить, что жертва сама согласилась. Не надо говорить, что жертва изнасилования надела мини. 

Примо Леви написал, что последняя свобода человека - это свобода сказать «Нет» его палачу. Он погибает, но отказывается признать право палача убить его. Становясь трупом, он до конца остается человеком со свободой воли и выбора - даже если его выбор оказывается уничтожен. 

Вы можете забрать Крым, но не надо говорить мне про 93%. Такой явки не бывает. Не все кто прописан, фактически проживают. Не все придут. Для 93 в среднем, на многих участках должно быть 120%. 

Путинский режим вырос на Геббельсе, Кестлере, Оруэлле, Хэксли и Хомском. Как Геббельс, они доводят ложь до абсурда, не ограничиваясь достаточностью. Крымчане не только всегда мечтали о России, но и мечтало 120% крымчан. 

Как у Кестлера, настоящие патриоты обязаны смириться с государственной ложью и собственным страданием ради лживой идеи. Отказавшиеся оказываются в тюрьме. Согласившиеся, нередко, - тоже. 

Как у Оруэлла, слова утрачивают изначальный смысл. Противники агрессии названы дезертирами.

Как у Хэксли, животным-избирателям навязано общество потребления. В метро, радио передает имперскую пропаганду, прокурорские призывы стучать и рекламу дрянных товаров последовательно. Голосующий скот получает зеленую травку по сходной цене. 

Как у Хомского, государство правит не столько репрессиями, сколько изготовлением общественного согласия. Репрессии отнимают у человека тело, пропаганда - ум. В одиночной камере он может оставаться человеком. С пивом у телевизора, впитывая поток агитации, он опускается до животного. Пост-модернистский режим сообразил, что Сталину немного не хватило числа телевизионных каналов. Добавь билбордов - и можно обойтись без репрессий. Кинь ипотечные кредиты - и они бросятся лизать ступни статуй. 

Угроза лишь в математике. Необходима прибыль в 100%, чтобы покрыть убыток в 50%. Чем крупнее субъект, тем крупнее, дороже и, в итоге, непоправимее его ошибки. В ноябре режим Януковича казался незыблемым. И 15 января тоже. А 16-го он уже висел на волоске. Через месяц его не стало. 

Путинский режим действует все наглее, все масштабнее. И какая-то ошибка может оказаться последней.

Жутко понимать, что Путин прав - в своей системе координат, где существует только имперская целесообразность и нет морали. В которой можно отрывать территорию Грузии и Украины, потому что они слабые, но пока нельзя вернуться в Прибалтику, потому что там ЕС. 

Из теории игр известно, что эксплуатирующая тактика очень эффективна. Но только пока остальные участники не объединятся в страхе против эксплуататора. Пока Европе проще закрывать глаза на выходки Путина: никто не хочет конфликта из-за забытого Крыма. Но Путин на этом не остановится, и его начнут воспринимать как неадекватного, непредсказуемого, потому опасного. И тогда свалить российский режим санкциями можно будет мгновенно. 

Санкции станут сигналом для российского населения, что скармливаемая ему пропаганда неправдива. Запад у россиян в большом почете: что бы ни говорили по телевизору, от гринкарты мало кто откажется, да и тот носит американские джинсы. Реакция Запада пробьет брешь в монополии на пропаганду. 

Стеклянный инкубатор путинского режимапри этом рассыпется.