Старика выводят на люди раз в две недели. Снимать разрешают только с определенного ракурса, чтобы не было видно следов пыток. Заставляют зубрить идиотские речи с заранее вписанными идиотскими оговорками — «толпы моих поклонников», «Украина — наш стратегический партнер», «золотой батон я не использовал». На репетициях заставляют по сто раз произносить «Я жив» и бьют, если плохо получается. Он вытирает слезы обоссанной штаниной, но терпит, потому что знает, что выбора у него нет.

Потому что если он не будет делать, что ему говорят — да, наверное, его перестанут бить, но это уже не будет иметь значения; его перестанут бить, выведут за ворота и просто оставят — неважно, на Рублевке или под Ростовом, в зависимости от того, где он был сегодня. Он дойдет до угла, а там уже кто-нибудь навстречу сверкнет приветливо золотым зубом и раскроет перед ним багажник старых «жигулей» — поехали, мол, Виктор Федорович.

И дальше будет суд, Лукьяновское СИЗО, незнакомый адвокат, незнакомые имена в обвинительном заключении и пожизненный приговор, в который тоже впишут эти имена; он не знал этих людей, он слабо представляет себе, как и почему они погибли, ни у кого нет доказательств, что он как-то виновен в их гибели, но он знает, что это не тот случай, когда доказательства имеют значение. Он знает, что за воротами его барвихинской или ростовской тюрьмы он обречен, и поэтому, — он ведь никогда не был смелым человеком, — он терпит, когда в очередной раз приезжает этот Михаил Соломонович, который, тыкая электрошокером куда-то в область паха, просит его еще раз с выражением сказать «Я жив».

«Я жив», — повторяет он. Михаил Соломонович доволен и даже обещает, что сегодня вечером его покормят. Россия, двадцать первый век — раз в две недели на примере бывшего украинского президента нам показывают, какие бывают публичные издевательства над людьми. Никакого другого смысла в появлениях Януковича на публике нет, с точки зрения любой политики в нынешних российско-украинских условиях выступления Януковича избыточны, не нужны. Но его все равно выволакивают к камерам, сажают рядом с какими-то садистами и заставляют произносить слова, которые гарантированно не вызовут никакой реакции, кроме стыдного смеха по обе стороны границы.

Так американцы показывали по телевизору медосмотр взятого в плен Саддама Хусейна — кому-то показалось, что это будет убедительное зрелище: как американский доктор роется в волосах Саддама и ловит вшей. Это 2003 год, в Москве тоже кто-то смотрел это видео и думал завистливо — вот бы и нам так кого-нибудь помучить. В роли кого-нибудь оказался Янукович.

В публичном издевательстве над этим человеком сегодня нет никакого другого смысла кроме публичного издевательства, и это какой-то невероятный позор — позор совсем не для Януковича. Вы без единого выстрела отвоевали Крым, вы держите Украину в подвешенном положении и наверняка добьетесь ее федерализации или чего вы там от нее хотите. Вы победили, вы должны быть благородными и великодушными. Но почему-то именно в этот момент откуда-то вылезает отвратительный гопник, которому важно с помощью Гусмана или с чьей угодно еще лишний раз помучить уже уничтоженного, уже сломанного навсегда, уже никому не нужного человека, которому и жить-то осталось Бог знает сколько после всего, что с ним было в эти месяцы. Оставьте его в покое, не выволакивайте его больше к камерам, дайте ему спокойно дожить, не будьте скотами.