40 дней назад - 18 февраля - тоже было очень солнечно и ветренно.

До мельчайших буквально подробностей помню тот день – сперва дым на еще безопасной баррикаде Грушевского, потом град камней на Институтской и газ на Липской.

Когда побежал Беркут решила остаться возле Национального. Осознав, что стреляют (резиновыми) во всех, даже не успела испугаться - какой-то парень стянул меня за куртку и потащил за собой в ближайшую арку. Там мы все же остановились - один вскочил за нами. Все прижались к стенам домов (б..., да! все, как в кино!) и замерли. Я уставилась на оружие - неужели вот так возьмет и просто выстрелит посреди солнца и бела дня?
Но нет, ушел.

Что было потом все знают - Беркут разок отступил, а потом быстро зачистил Институтскую. Несколько майдановцев пострадали сразу. Журналисты и волонтеры останавливали им кровь и перевязывали разбитые головы прямо на асфальте. Силовики одновременно стаскивали с них бронежилеты и другую защиту. Потом мы прятали раненных в ближайших кафе и подъездах. Бесстрашные местные жители выходили из квартир и стыдили силовиков, посылавших их матом. 

Скорые приезжать не хотели, две кареты обслуживали милицию возле офиса ПР. Кубив и Оробец заставляли их принимать "наших". Одного до машины тащили сами беркутовцы. 

Потом внезапно появился бешеный грузовик – в него стреляли, беркут вскакивал на кабину, но водитель уцелел и умчался так же жутко, как и приехал (кто это был и что с ним?).

Короче, тогда мне снова повезло – я не видела убитых и искалеченных. Не была в Мариинке, откуда их уносили, и в доме Офицеров и 17 больнице, куда привозили.

Второй раз в тот день вернулась на Майдан, когда уже полыхал Профсоюз. Божественный муравейник продолжал сосредоточенно и упорно трудиться – рубить деревья, таскать дрова, разливать коктейли, тащить старые тряпки в костры, разносить чай и воду, даже играть на уличном пианино. Не знаю, кто спал в ту ночь.

Утром, направляясь наконец домой, возле Главпочтамта увидела двух спящих мальчишек. Тогда я еще не знала, что некоторые после событий того дня уже не проснулись навсегда. 

Скорбим.
ПОМНИМ.

UPD Виявилося, що для одного з них, того, що справа, це фото стало останнім - зробленим за добу до загибелі. 26-річного режисера Сашу Храпаченко з Волині убив снайпер 20 лютого на Інститутській. Я дізналася про це буквально щойно (вранці 30 березня) і абсолютно випадково. Спи спокійно, друже.