«Русский мир» нельзя сравнивать с СССР и Российской империей

В своей «крымской речи» 18 марта Владимир Путин, пожалуй, впервые официально заговорил о русском мире. Был, конечно, давно уже одноименный фонд «Русский мир» во главе со знатоком клуба «Что? Где? Когда?» Вячеславом Никоновым, который занимался продвижением отечественной культуры за рубежом, вроде институтов Сервантеса и Гете, но это не в счет.

После референдума эти слова зазвучали иначе: почти как новая единица международного права.

О «русском мире» говорят как о втором издании Советского Союза или даже царской России, но это ошибка. Проверить это очень просто. Ответьте себе на простой вопрос. Возможно ли в рамках этой идеи присоединение к России Львова? Риги? Алма-Аты? Во всех трех случаях ответ «нет». А это значит, что никакой империи больше не будет.

Поддержка соотечественников и русскоязычного населения, возведенная в ранг государственной доктрины, диктует очень жесткую логику территориальных притязаний. Кроме Донецка и Луганска весь юг Украины вплоть до молдавского Приднестровья. С некоторой натяжкой Беларусь. Шесть заселенных русскими областей на севере Казахстана. Ну и, если совсем фантазировать, восточная Латвия.

И собственно всё. Дальше только несмешные шутки про Хайфу и Брайтон-Бич.

Империя — это, скажем, от Хельсинки до Порт-Артура. Или от Кишинева до Душанбе. А от Одессы до Павлодара (хотя и это само по себе кафкианский сон болезненного воображения) — это в лучшем случае то, что в советских учебниках называли словом «младонационализм». Так турки сто лет назад под предводительством Мустафы Кемаля вычленялись из своей же, разваливавшейся на куски Османской империи.

Надо остановиться, отдышаться и осознать, что на наших глазах происходит тектонический сдвиг в отечественной истории. Фактически Россия окончательно отказывается от Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, а также Молдовы и большей части Украины. Ближнее зарубежье теперь не такое уж ближнее.

А рождение «русского мира» через жесткое противостояние с украинцами, ближайшим славянским народом, еще и перечеркивает давнишнее славянофильское имперство. «Младороссия» (не путать с Малороссией) как национальное государство едва ли может претендовать на роль предводительницы славянства, описанную Николаем Данилевским еще полтора века назад и реализованную отчасти Иосифом Сталиным после Второй мировой войны с поправкой на марксизм-ленинизм.

Плохо это все или хорошо, разобрать сейчас сложно. Прежде всего, еще не ясно, не краткосрочный ли это пируэт внутренней политики для отвлечения общественного внимания. Если же это и впрямь всерьез и надолго, то избавление от великодержавных неврозов — это, безусловно, плюс. Но есть и очевидные минусы.

Печальный опыт «Великой Сербии», пришедшей на смену королевству, а затем социалистической федерации южных славян показывает: собирательство земель по этническому признаку может легко кончиться кровавой бойней. Да разве и сейчас уже мало трупов на Украине?

Добавьте к этому щекотливый вопрос нерусских миров внутри России. Ведь свои соотечественники за границей есть и у татар, и у бурят, и много еще у кого. Попытка создания моноэтнического государства — это не только добивание империи, это еще и поджигание пусть и длинного, но фитиля к пороховой бочке.