На днях глава комитета Государственной думы России по международным делам Алексей Пушков заявил, что «страны БРИКС должны всеми силами противодействовать любой системе ценностей Евроатлантического альянса». В частности, Пушков заявил, что члены БРИКС не должны продвигать нормы по соблюдению прав человека, о которых так заботятся на Западе.

По мнению российского чиновника, основная цель России – противодействие «оранжевым революциям» ради недопущения свержения власти «извне». БРИКС – это Россия, Индия, ЮАР, Китай и Бразилия, страны, в которых уровень защиты прав человека находится ниже среднего. Как и экономические свободы – от умеренной свободы  до частичной. Судя по всему, Кремль попытается придать авторитарным режимам статус «сами себе на уме».

Был в Советском Союзе популярный анекдот о правах человека: «СССР, не покладая рук, борется за права человека, и имя этого человека – верного ленинца и неутомимого борца за мир во всем мире, нашего любимого Генерального секретаря, все знают». Официально словосочетание «права гражданина» было записано в тексте так называемой «брежневской» Конституции, принятой в октябре 1977 года.

В статье 39-й Конституции, объясняющей права советского гражданина, записана странная фраза – «Социалистический строй обеспечивает расширение прав и свобод,  непрерывное улучшение условий жизни граждан по мере выполнения программ социально-экономического и культурного развития». То есть, если пятилетний план или другие обязательства не выполнил, то не видать тебе прав и свобод.

В окончательном предложении статьи перечеркиваются все обязательства – «использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других граждан». Получалось, что если ваше требование свободы слова оскорбляет коммунистов, то никто вам и не позволит говорить или требовать свободы.

В середине 70-х годов Леонид Брежнев стал понимать, что страна сильно отстает в своем развитии от Запада, и если не остановить падение экономики и гонку вооружения, то коллапс наступит быстрее. В 1975 году Брежнев подписывает в Хельсинки Заключительный акт ОБСЕ (тогда – СБСЕ, Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе), через два года Верховный Совет СССР принимает новую Конституцию, но до выполнения обязательств руки не доходили. Не потому что коротки, а потому что эти руки, кроме оружия и серпа с молотом, больше ничего не держали.

В русской Википедии, которая, как известно, часто сильно отличается от английской версии, написано, что Хельсинкское совещание было созвано «по предложению (1965) социалистических государств – участников Варшавского договора», но не объясняется – почему. Вряд ли советскую власть беспокоили первый и особенно четвертый разделы – в международно-правовой области и в гуманитарной области, предписывающие соблюдение обязательств по вопросам прав человека и основных свобод, в том числе свободы передвижения, контактов, информации, культуры и образования.

Тогда Кремль был обеспокоен тем, что захваченные в Восточной Европе страны трудно удерживать, денег на гонку вооружения не хватает, советская экономика начала дышать на ладан. Подписание раздела, касающегося соблюдения прав человека, было для Брежнева необходимостью, о которой он забыл сразу же.

К советскому пониманию прав человека с первых лет создания детища Ленина в Европе относились настороженно. Часть журналистов и публицистов, приезжавших в Советскую Россию, писали восторженные статьи, в которых была надежда, что бывшая монархия превратится в  цивилизованное государство.

С годами восторг и ожидание спадали, и газеты стали писать о репрессиях и ГУЛАГе, сам СССР закрылся настолько, что мало кто тогда на Западе понимал масштаб чудовищного коммунистического эксперимента. А советские руководители откровенно издевались, называя свою страну и оккупированные в конце Второй мировой войны государства  Восточной Европы – «странами народной демократии», когда «демократии» состояли из однопартийной системы, тотальной цензуры и пропаганды.

В той же «брежневской» Конституции 1977 года говорилось о соблюдении прав, но все декларируемые права разбивались о 6-ю статью Конституции: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза». И все – никакой другой политической жизни, соревнования идей и программ, никакого выбора лучших. Что партия, КПСС сказала, то и будет.

Сказала, что «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить», и весь народ должен ждать, когда из стеклянного саркофага на Красной площади поднимется сморщенный и вонючий от формалина труп вождя. Останки Ленина опять взберутся на парапет, вскинут правую руку, указывая направление светлого будущего.

К концу 80-х годов стало понятно, что вранье не сможет больше поддерживать давно начавшийся процесс развала империи. Михаил Горбачев попытался «подкрасить» коммунистический фасад «гласностью» и «перестройкой», оттого вранье хоть и стало немного привлекательным, но оставалось быть ложью.

У огромной страны не было традиций борьбы за свободу или права. Периодически поднимающие часть населения и хорошо известные бунты Пугачева или Разина были лишь попытками борьбы за власть, но не за освобождение народа от диктатуры, в том случае – монаршей вседозволенности. И спустя полтора века после отмены крепостного права люди не прочь опять попасть в удобную зависимость от хозяина-помещика, секретаря обкома или губернатора.

Последний год с начала «украинского капкана» в России началось новое сумасшествие – звучат предложения о восстановлении смертной казни, усилении цензуры, преследовании критиков, выработке мер противостояния «цветным революциям», теперь – о «своем понимании» прав человека.

В принципе, ничего нового в этом нет: все годы после развала СССР, когда европейские институты предъявляли претензии постсоветским диктаторам в отношении нарушений прав человека, в Туркменистане, Узбекистане или Беларуси всегда был один и тот же ответ – «у нас свое понимание прав человека и демократии». Звучит это всегда смешно – как варенье из капусты, и кулинар, твердящий, что у него свое понимание варенья.

Еще в советское время коммунистические главари убеждали упрятанное за колючей проволокой «железного занавеса» население, что демократию изобрели в Москве, однопартийные выборы – высшее проявление демократии, а отмена цензуры только испортит десятилетиями выращиваемого советского человека.

Закрытость тогда была мерой защиты советской диктатуры, нынешняя российская «особливость» – явление нелепое и, надеюсь, непродолжительное. Вряд ли Путин, Медведев, Пушков, Рогозин и прочие не понимают значения слова «возмездие», оттягивая его исполнение новыми идеями, которые на самом деле старые – из того советского прошлого, когда в стране жило безмолвное население.

Современная Россия сохранила многое из прошлого – с трудом изживаемое почитание пропаганды и культа личности, построение жизни по принципу «лишь бы не было войны», спокойствие при виде пустых магазинных полок. Теперь потомственный «дипломат» Алексей Пушков для восстановления полной картины предлагает вернуть и идеологию.

Ту самую идеологию, когда советский народ собирался на митинги в защиту прав американских наркоманов, но не советских политзаключенных. Тебя уволили – так надо государству, тебя отправили на очередную войну – так надо государству, в магазинах исчезли гречка и соль – так надо государству.

Терпи и не жалуйся – так надо государству. Если это и есть, как утверждает Алексей Пушков, отличие от «евро-атлантического подхода», то пора уже восстанавливать крепостное право. Как раз в следующем году будет круглая дата – 145 лет отмены. Отметить, а заодно и восстановить.

Российские политики напоминают мечущихся в аквариуме хищных пираний – хочется кого-то ограничить в правах, кого-то арестовать и осудить, кого-то выгнать из страны или запретить въезд. Все это было – совсем недавно – всего 25 лет назад. Думаете, получится восстановить?