27-летний Любко Дереш – не молодой, не начинающий писатель. Он написал 6 романов, его книги издавались очень большими тиражами, его книги перездавались очень большими тиражами, переводились на иностранные языки, на его вечера приходят сотни молодых людей. Он — самый известный молодой литератор Украины.

И вот — Любко дереш написал новую книгу - «Голова Якова».

Точка, в которой его сегодняшнее творчество пребывает сейчас — приближается к нулю.

Уровень его письма сейчас (да и раньше часто бывало) – умораздирающее и зубодробильное чтиво, от которого остается желание три дня смотреть в стену, чтобы опять понять, что в мире что-то происходит. Ведь в результате прочтения романа работа мышления прекращается. Ом, ом, ом.

Его письмо местами вызывает каталепсию мозга.

Текст – ничто, имя – всё

Если сказать просто, его письмо не дотягивает до мощных изданий и издательств.

Имя – дотягивает. Вот и издал Клуб Семейного Досуга «что-то» под обложкой, которую назвали Любко Дереш.

Если бы кто-то захотел выпустить рекламный журнал-талмуд, типа немецкого Otto, но назвал бы его Любко Дереш – на это тоже бы нашелся покупатель.

Потому что Дереша читают. И я читал, все предыдущие романы прочитал. Но после «Головы Якова» не прикоснусь ни к одной строчке Дереша.

У Любко Дереша есть имя-которое-покупают. А это — всегда выгодный коммерческий ход. Понятно, с коммерческой точки зрения КСД попал в точку. Но с точки зрения вкуса и стиля издательство потеряло.

Жаль, что зачастую издательства охотятся за громкими именами, за которыми стоит толпа читателей, которые точно купят книгу.

Издательство ищет заработок, но теряет в качестве и имени. Как в своем имени, так и имени автора. Потому что то, что написал Дереш – это провал не только автора, но и тех, кто взялся издавать книгу.

Стиль «Головы Якова»

Чтобы не быть голословным, приведем примеры.

О стиле и внутренностях письма Дереша мы говорить не будем. Точнее, будем говорить, но текстом самого Дереша.

Вот — один из пассажей, где описана первая любовная интрига главного героя книги — Якова, и его возлюбленной Майи.

6 предложений, одна сплошная последовательная цитата (сохраняем авторский язык и знаки препинания):

   Їхня перша близькість сталася пізно ввечері на студії звукозапису. У кімнаті стояв запах свіжої фарби, гримкотіло від ударів кулаками і п'ятами по роялю. Яскравий, схожий на ваґіну диван лежав перевернутим.

   Потім вони робили це щовечора, як кішки. Сусіди стукали серед ночі по трубах і вставали з ліжка на другий перекур. Упродовж всього їхнього спілкування Майчині черево-двері залишалися міцно стуленими.

Феерично, я счетаю.. А теперь — подробно. По предложению.

Їхня перша близькість сталася пізно ввечері на студії звукозапису.

К первому предложению — вопросов не имею. Хотя к студии звукозаписи мы еще вернемся.

У кімнаті стояв запах свіжої фарби, гримкотіло від ударів кулаками і п'ятами по роялю.

Стоп! Это как? Кулаками по роялю во время секса?! Простите, пани и панове, но вы когда нибудь, в процессе полового акта, со всеми нежностями и утехами — параллельно БИЛИ КУЛАКАМИ КАКИЕ-НИБУДЬ ПРЕДМЕТЫ??

У них там поза — по-собачьи или он-сверху-она-снизу-на-спине, или любая другая — но зачем же бить по роялю кулаками??

Или это такое сексуальное насилие — буду бить кулаком по роялю, если ты мне не дашь!

Яскравий, схожий на ваґіну диван лежав перевернутим.

Что?! К чему это написано?

Это автор, в контексте полового акта хотел намекнуть, что все вокруг в это время напоминает половые органы?

И как это — диван лежал перевернутым? То есть они в процессе перевернули диван, и им пришлось из-под него выкарабкиваться, чтобы продолжить на рояле?

Или главным словом в предложении является не «диван», а «перевернутым»? То есть если бы диван не был перевернутым, то не был бы похож на вагину?

Кстати, если автор хочет показаться таким уж брутальным, и если действие происходит  на студии звукозаписи, то почему бы не описать трубу — она одновременно напоминает и мужской, и женский половые органы. Или почему бы не написать — шкаф как вагина...

Потім вони робили це щовечора, як кішки.

Буду краток: кошки не делают этого каждый вечер! И вообще — не обязательно именно вечером. Они делают это только весной, и то в некоторый период. Далеко не всегда, Дереш!

Потому попытка напустить романтики в брутальщину - не удалась...

Если уж и сравнивать сексуальную активность обеих героев книги с какими-то животными, то уместнее было бы вспомнить бонобо или тех же кроликов.

Сусіди стукали серед ночі по трубах і вставали з ліжка на другий перекур.

На первый взгляд — нормальное предложение. Но, какие соседи могут быть у студии звукозаписи??

Не может быть, потому что звук от барабанов например, точно будет доходить до соседнего подъезда. А записи часто делают по ночам. Потому такие студии делают далеко от людей, чтобы не мешать грохотом и мелодиями.

Поэтому, если и есть соседи, то они будут выходить курить не из-за стонов, а из-за барабанной сбивки. Насколько я понимаю, соседи курят там всегда)

Кстати, если все-таки поверить, что Майя громко стонала, то на студиях звукозаписей всегда есть очень хорошая звукоизоляция.

Но самое яркое, как вагина, предложение — последнее в этом пассаже:

Упродовж всього їхнього спілкування Майчині черево-двері залишалися міцно стуленими.

…

ээээ..

Я что-то не так понял? Как это надеть на голову?

Хм.. наверное, Дереш имммеет ввиду, что когда Майя говорит — она не занимается сексом? А когда замолкает — сразу же начинает им заниматься? Это как в том анекдоте..

И это — если мы правильно понимаем суть «черево-дверей»...

Міцно стуленими — создается впечатление, что Майя изо всех сил пытается не раскрыть свои черево-двери.

Фух.... повеселил Любко Дереш. Это точно — алхимеческая, и точно — комедия.

Проблема секса

Из-за обилия слов религиозного характера возникает впечатление, что хотя бы под конец книги все покроется мистикой и загадками. Ом, ом, ом... Но главной линией романа оказывается не ЕВРО-2012, не муки написания апокалиптической симфонии, не Шива, не футбол, не мировой сговор, а — секс...

О нем — большая часть книги. Все герои помешаны на сексе. И вот примеры. Я сам удивляюсь — язык повернулся назвать это примерами..

Вони грали, що вона — принцеса, а він — нордичний асур, який приходить серед ночі й убиває дракона своїм теплим пістолетом щастя.

А Майя — його прекрасна коханка. Його інструмент, у який можна дути на всю витягу.

Саксофон краще виглядає в руках у жінок. Чоловік-саксофоніст — стурбований онаніст.

І лише коли мав її стегнами потекти мед поезії, він отямився... (что за примитивозные сравнения?)

Там на вікні сиділа, розклавши ноги, гола Ірена. Вона облизувала середній палець.

Його начальниця читала езотеричну літературу, любила суші і робила безподобні мін'єти.

Пудель підбіг до неї і вперся мордою між ніг.

У скрипці вібрує струна, у кларнеті — тростина, у жінці — фалос. Коли жінка не має поруч чоловіка, вона шукає вібратори-замінники, які б допомогли видобувати з себе звук.

Ці диванчики схожі на вульву.

Я вирішила перевірити свою пошту. Уявляєте, пропонують збільшити статевий член. Кажуть, що це реально.

Згадав батька (который умер в начале книги), не захотів стримуватись. Став на узбіччі, поки все не витекло з мене.  (то есть при упоминании о мертвом отце сразу же хочется писать? И когда пописял — сразу же о нем забываеш???!)

Под конец книги на нескольких страницах описывается процесс совокупления двух кобелей. Герои книги обсуждают природу гомосексуализма.

Я бы посоветовал автору «Головы Якова» немножно переименовать книгу, в более правильное русло. Слово «голова» написать в уменьшительной форме.

Сюжет

Здесь, казалось бы, должно быть самое интересное. Надо рассказать о сути произведения, о сюжетной канве, которая должна передать читателю сверх-идею книги.

Но, по большому счету, пересказывать нечего.

Завязка — интригующая. Некому талантливейшему композитору Якову предлагают написать на ЕВРО-2012 апокалиптический гимн к Конца света. Наверное, этот гимн и должен спровоцировать Конец света..

Книга нашпигована разными историческими персонажами, мифическими, религиозными. Много узкопрофильных религиозных терминов.

(Хотя, иногда и в использовании этих словечек возникают несуразицы. Так, например, Яков, только узнав, что его отец умер, говорит брату:

Отец умер.

Как это умер?

Нормально — забрали ямадуты..

Никаких гореваний, шоков, криков, никакой замкнутости, желания ехать на похороны, в больницу к отцу, или где он там умер.. ничего... просто — да забудь, нашего отца, мол, забрали ямадуты..)

Все так и подсказывает — вот! Вот сейчас начнется!

А — ничего не начинается.

Образы героев не прописаны вообще, что не позволяет соболезновать им ни на грамм. Поэтому все любовные интриги, все телефонные истерические звонки напоминают п.., точнее, мягче говоря — череводверистрадания....

Вся книга расписана мелкими, и покрупнее, описаниями интимных сближений и расставаний персонажей (в одной из таких историй Матвей, старший брат Якова, едет к девушке, наглотавшись трамадола, и при этом выжимает 200 км в час на своей машине. Видимо, автор не знает, что под трамадолом так не сможет ехать даже самый заядлый наркоман, который не чувствует прихода от средней дозы. Да и вообще — трамадол — наркотик для низов общества, тех, у кого машиной и не пахло)

К главному автор не идёт. Он до конца не раскрывает — что же случиться, когда Яков допишет свой мегагалактический гимн?

А ничего не случается. Он просто, в одну из ночей расписывает стены нотами и представляет всем героям книги свой гимн.

И — всё. Конец книги. Ничего глобального не происходит. Точнее — происходит глобальный пшик.

Ом, ом, ом.

Перспектива?

Эта — книга — трагедия автора. Наверное, он хотел выкарабкаться из неких медитативных состояний и глубоких личностных депрессий.

Может и выбрался, но подставлять 15000 читателй (а именно такой тираж книги) — как-то бессовестно..

Автор, наверное, хочет уйти от себя подросткового во взрослую жизнь.

Будет ли взрослый Дереш? Будет ли другой, новый Дереш? Мо, мо, мо...

Павло КОРОБЧУК koroboro, UAINFO