Молниеносное превращение политэмигранта Михеила Саакашвили не просто в рядового украинского гражданина, а в чиновника и политика высокого ранга раз уже актуализировало вопрос о сущности и эффективность реформ в Грузии, опираясь на опыт которых (поскольку другого опыта у него нет) новый председатель Одесской облгосадминистрации будет менять 600-летний город и весь окружающий регион. Что ж, для многих в Украине грузинские реформы являются примером, которому должны следовать отечественная власть и гражданское общество. Однако если грузинские реформы оказались настолько успешными, почему их промоутеров сажают в тюрьмы и преследуют через Интерпол? Почему у этих реформаторов нет в настоящее время ни общественного уважения, ни поддержки?

Конечно, очень давно был подтвержден тот факт, что пророков в их отечестве не признают, а если и признают, то с большим опозданием, и нередко посмертно. Однако и одесситам, и украинцам такой подход в ​​целом не подходит: успешные и эффективные реформы нужны здесь и сейчас, чтобы их положительный результат основная масса общества почувствовала уже в ближайшие годы. Поэтому ресурс терпения украинцев за последние годы существенно иссяк, да и карманы опустели...

Так вот: несколько штрихов относительно различных измерений реформ Саакашвили, осуществленных в Грузии, причем как их субъективные оценки, так и вполне объективные цифры.

Сначала - субъективные оценки, которые содержатся в путевых заметках двух известных интеллектуалов - львовского ученого доктора исторических наук профессора Ярослава Грицака, человека безусловно либеральных взглядов, и московской публицистки, кандидата филологических наук и писательницы Юлии Латыниной, которая имеет не просто либеральные, а ультралиберальные взгляды (правда, только в области экономики). Грицак посетил Грузию в октябре 2007 года, Латынина - в начале июня 2008 года, то есть пишут они о той самой стране в тот же период - незадолго до российской агрессии, которая существенно изменила ситуацию.

В том, что реформы дали реальные положительные результаты, оба сходятся. «Первое, что поражает, когда приземляешься в Тбилиси - это его аэропорт, - пишет Ярослав Грицак. - Он построен сразу после революции. По сравнению с ним не только киевский Борисполь, но и до недавнего времени варшавское «Окенце» выглядят, как бедные родственники. Другое достижение революции - это дороги, ведущие из аэропорта в город, а затем расходящиеся по всей Грузии. Здесь тоже видно «руку Саакашвили». Грузинское правительство оказалось более последовательным, чем украинское (напомню, было это при президентстве Ющенко, который ГАИ вроде бы и отменил, но потом оно непонятно как и почему воскресло - С. Г.) ГАИ здесь упразднили раз и навсегда, а вместе с ним - систему скрытой коррупции в виде штрафов. В Тбилиси поражает количество отелей и банков: тех, что уже есть, и тех, которые строятся». Практически теми же словами описывает свои первые впечатления и Юлия Латынина: «Потрясение первое от Грузии - это то, что действительно полиция не берет взяток... Она полностью реформирована. Там уничтожена не только ГАИ или, допустим, техосмотр как способ взимания налога с бедных. Там собственно уничтожена бывшая милиция и созданы два подразделения, одно из которых называется «патрульная полиция», а другое - «криминальная» ... Раскрываемость фантастическая по сравнению, опять же, с прошлой Грузией ... ». Отели и дороги ее тоже впечатляют, и не только в Тбилиси: «Второе сильнейшее впечатление - это, конечно, Батуми ... В Прибрежной зоне, которая будет курортной, и в которой уже все раскуплено, причем «Хаяттами» и «Мариоттами», и Батуми через 5 лет будет Дубаем».

Второе положительное впечатление профессора Грицака - это образовательная сфера: «В Грузии введена автономия университетов, отменен ВАК и система двухступенчатых научных званий «кандидат-доктор». Каждый грузинский университет может сам определять, сколько и чему учить своих студентов, каждый научный совет сам присваивает степень доктора наук. Когда-то, поступая в вуз, надо было платить взятку. Теперь в Грузии действует система централизованного тестирования выпускников школ. Если абитуриент сдал экзамен очень хорошо, он может получить полное или частичное освобождение от платы за обучение. Равным образом каждый ребенок при поступлении в школу получает ваучер, равный стоимости обучения. Родители могут выбирать, в какой школе будет учиться ребенок, а, следовательно, в какую школу занести ваучер и таким образом финансово поддержать ее».

Латынина же вспоминает, что было в Батуми в этой области до «революции роз»: «Нас там, помню, повезли в лучший в мире детский сад, который, как потом выяснилось, не работал, он только для гостей был построен, чтобы они на публику говорили, какой он хороший; лучший в мире университет, который тоже не работал, то есть там ремонт был, гости по телевизору говорили, какой он хороший, а студентов туда на всякий случай не запускали».

Еще один позитив - легкость ведения бизнеса. «Грузинские бизнесмены средней руки таки выиграли от революции, а поэтому готовы поддерживать Саакашвили, - отмечает Грицак. - Однако проблема в том, что их не так уж много. По крайней мере, меньше, чем в других посткоммунистических государствах.

Большинство имеющих руки и голову уехали в Россию или Турцию». Почти то же фиксирует Латынина: «Еще более сильным впечатлением является не вот эта набережная, раскупленная «Хаяттами», а райончик под названием Гонио. Это деревушка на самой границе с Турцией... И один из владельцев гостиницы, с которым я беседовала, мне рассказывал, как он ночью строил пристроечку, в которой селил гостей, потом платил за это взятки, и вот теперь пришло разрешение, он за год построил гостиницу такого ярко-оранжевого цвета ... и рядом строит уже четырехзвездочную гостиницу».

Но далеко не для всех в целом положительные исходы реформ реально позитивные.

«Наш водитель-грузин рассказывает, что школьные учебники для своих детей он покупает на базарах, - пишет Грицак. - Там гораздо дешевле. Его детей можно считать счастливыми - они относятся к тем 70%, которые ходят в школу. Остальные 30% - каждый третий ребенок! - сидит дома, потому что у семьи нет денег ни на учебники, ни на школьную одежду ... В Тбилиси проблема найти не то что книгу, но и книжный магазин. Большинство магазинов преобразованы либо в банки, либо в большие магазины ... Система образования в Грузии, возможно, и хорошая. Вопрос, впрочем, какие знания она продуцирует, и кому эти знания нужны».

Предостережение Латыниной касаются другой сферы (видимо, на книги у нее не хватило времени): «К сожалению, не только за похищения сажают людей, но, допустим, и за кражу мобильника, причем не только за кражу, но если ты купил краденый мобильник, номер его пробивается по специальной программе, тебя могут тоже посадить». А вдобавок главу МВД Вано Мерабишвили, одного из ближайших соратников Саакашвили, она характеризует лаконичной метафорой: «всесильный такой либеральный грузинский Берия».

Но наиболее негативными последствия реформ оказались не для нищего простонародья, а для грузинской интеллигенции. «Интеллигенция, которая традиционно выполняла роль заменителя среднего класса, сошла на обочину». Причем во всех отношениях, от оплаты труда до общественной значимости, подчеркивает Ярослав Грицак. В свою очередь, Юлия Латынина, констатируя это же, считает уничтожение интеллигенции большим позитивом реформ: «Грузинская интеллигенция очень Саакашвили не любит. Саакашвили и его люди платят ей абсолютной взаимностью ... Потому что грузинская интеллигенция привыкла не только, что ты всегда поступаешь в университет, и сын твой поступает в университет, и взятки при поступлении берутся интеллигенцией же, заметим. Но и что режиссер может, допустим, позвонить президенту и сказать «вот там кого-то постреляли, он хороший человек, кто-то совершил преступление, давай его выпустим». А сейчас позвонить некому». Интересно, что Грицак пишет о том, что позвонить на самом деле есть кому, только вот коррупция с уровня ректоров вузов и офицеров полиции перешла на высокие властные ступени...

Окончательный вывод Ярослава Грицака таков: «Саакашвили строит капитализм с нечеловеческим лицом в отдельно взятой Грузии. К примеру: с некоторых пор больница не примет больного, если тот не имеет медицинского страхования. Но как купить страхование семьям, которым хватает только на еду? А таких семей в Грузии много, гораздо больше, чем в Украине». У Латыниной то же вызывает не осуждение, а восторг: «Вот это ощущение страны, которая на твоих глазах превращается в Америку, оно потрясающе ... Два фундаментальных впечатления - это крайний либерализм, на самом деле крайний либерализм, грядущее экономическое процветание, на которое Грузия ориентирована, и тотальная реформа от государственных органов до степени, которую трудно себе представить на постсоветском пространстве».

Вот такие оценки. А теперь - цифры. Именно на время приезда профессора Грицака в 2007 году номинальный ВВП Грузии превысил показатели на момент возобновления независимости (тогда еще он считался вместе с Абхазией и Южной Осетией) и превысил $ 10 млрд, а по так называемому паритету покупательной способности - почти вдвое большей величины. Иначе говоря, это был очень успешный для Грузии в экономическом плане год. 2008 год - в российской агрессии - тоже был очень успешным.

Возможно, при очень благоприятных внешних условиях, помноженных на авторитарное правление, которое так высоко ценит Латынина, грузины как-то бы и претерпели 10-15 лет, пока страна не стала «кавказским Сингапуром» (хотя я и не представляю, что бы она делала с массой элементарно неграмотной молодежи). Но, во-первых, в 2008 году Россия совершила против Грузии масштабную вооруженную агрессию, во-вторых (и это главное), вспыхнул глобальный экономический кризис. А вся экономическая политика грузинских реформаторов строилась на том, чтобы сделать страну крайне привлекательной для внешних инвесторов. Под это брались западные кредиты, на этом сосредоточены усилия власти. Но и война, и глобальный экономический кризис перечеркнули эту кабинетную модель.

«Кавказским Сингапуром» Грузия не стала, хотя, конечно, экономические показатели ее растут: в прошлом году страна вышла на более чем $ 18 млрд номинального ВВП, что является неплохим показателем для маленького государства, которое еще 12 лет назад жило в полной нищете. Но в то же время всех разновидностей государственного долга - почти 10 млрд. Каждый грузин, только родившись, уже должен более $ 2,3 тысяч. Около 60% ВВП дает сфера услуг. Импорт в 2,5 раза превышает экспорт. В три с лишним раза по сравнению с советскими временами упало сельхозпроизводство - и только в последние два года продемонстрировало слабую тенденцию к росту. Более того, реформы имели следствием тройное сокращение объемов продукции животноводства даже по сравнению со временами правления Шеварднадзе...

Иначе говоря, если Михаил Саакашвили будет копировать на Одесчине то, что он делал в Грузии, это может стать очень опасным для Украины. Поэтому украинцы уже имели попытки построения в стране «капитализма с нечеловеческим лицом» - сначала при правлении Кучмы, потом - во время правления Януковича. Третью попытку, хотя и отличную от первых двух, украинцы терпеть не станут.

Тем более что рядом - пример Польши, где, несмотря на «шоковую терапию», нечеловеческого лица новый порядок не имел, где не были уничтожены перспективные отрасли промышленности, где были учтены интересы сельских жителей - в пользу всей страны, где образовательный и научный потенциал не был уничтожен и потерян, а интеллигенция выступала промоутером изменений.

Разумеется, что Украина - не Польша, но она и не Грузия, и если в последней следовало уже год назад начать перенимать опыт создания благоприятного бизнес-климата и борьбы с коррупцией, во многом другом грузинские реформы, на мой взгляд, оказались - в силу разных причин - не слишком правильным, а то и абсолютно неправильным путем к рынку и демократии. Поэтому, на мой взгляд, следует осторожнее заимствовать чьи-либо модели и ставить на высокие должности зарубежных реформаторов.