История со снятием депутатской неприкосновенности и последующим арестом И. Мосийчука, одного из главных радикалов страны, возбудила в широких слоях населения животрепещущий интерес к теме теневых заработков наших народных избранников.

Многие годы никого в Украине не удивляло повальное совместительство депутатов, когда вопреки прямой норме закона, многие парламентарии годами занимались в рабочее время больше решением вопросов своих бизнес-структур, а не развитием и улучшением законодательства. Формально, такие депутаты-совместители были чисты перед законом аки агнцы, освободившись от должностных постов в своих корпорациях, но де-факто продолжали осуществлять там наблюдательные функции. Чем выше занимал депутат-олигарх строку в рейтинге Форбс-100, тем больше он тяготел не только к получению со стороны вожделенного мандата неприкосновенности, но и к открывающимся возможностям лоббирования тех или иных законодательных решений. Политические партии, фактически являвшие собой "крыши" для олигархических группировок различного толка, способствовали продвижению лоббистских решений. Зачастую, представители тех или иных отраслей экономики (банкиры, химики, металлурги, автоимпортёры, зерноэкспортёры и др.) объединяли свои усилия, покупали целиком какую-то фракцию парламента, соответствующий профильный комитет и проводили в виде закона нужное им решение.

В депутатском корпусе всегда существовал отряд специалистов-лоббистов, таких себе незаметных, но незаменимых "хомутынников", которые как "торпеды" специализировались на "пробивании" нужного решения, в т.ч. и во фракциях прямых политических конкурентов. Неистребимая тяга к баблу объединяла многие годы заклятых и непримиримых политических противников. На телекамеры они отчаянно и принципиально рвали друг другу костюмы "Бриони" возле трибуны или в студии Шустера, якобы отстаивая интересы страны, а в кулуарах любезно раскланивались и целовались в дёсны, договариваясь о новых совместных проектах.

В эпоху команды Януковича основные группировки ПР окончательно структурировали эту деятельность, поставили на поток, и почти монополизировали. Оставив возможность т.н. "оппозиции" иногда урывать какие-то куски дерибана или шансы раскрутить свою схему в отдельной отрасли или госслужбе лишь в обмен на имитацию бурного демократического процесса. Такой себе "бой с тенью" для наивных западных лидеров, верящих в демократические процедуры, и одновременно - шаловливые движения руками под столом с обоюдным выводом навара на Кипр и прочие Каймановы острова.

Но чтобы не влазить в тёмные и многослойные высшие сферы олигархической парламентской коррупции, поговорим о более приземлённом, но не менее гадком и тлетворном - о подножных заработках депутатов.

Даже у депутатов-небизнесменов всегда существовала возможность срубить капусты, не отходя от корыта под куполом на Грушевского. И голосование за тот или иной требуемый кому-то законопроект здесь не в счёт.

Вспомнив, что поводом для наших рассуждений стал кинобоевик, презентованный в Раде генпрокурором Шокиным о том, как Мосийчук объявляет расценки на составление депутатских обращений в интересах заказчика-коммерсанта, поговорим подробнее именно об этом.

В соответствии с действующим законодательством существует две формы коммуницирования, с помощью которых депутат, как представитель законодательной власти, мог оказать определённое влияние на органы исполнительной власти или потребовать от них предоставления информации - это обращение (звернення) и запрос (запит).

Чтобы не углубляться в юридическую казуистику, упростим дефиниции, обозначим рамочно эти документы, имеющие несколько разный "юридический вес" и возможные последствия для адресатов и авторов, общим термином "письмо". Итак, кто заказывал, с какой целью, за какие деньги и кому, эти "письма счастья". И как на них зарабатывали депутаты.

Если не брать в расчёт акты гуманизма и те случаи, когда парламентарии использовали своё право и обращались в органы исполнительной власти для настоящей защиты интересов простых граждан, то следует признать очевидное - заказывали всегда "письма счастья" аффилированные к депутату коммерческие структуры.

Цели, которые преследовались, были две - или депутат оказывал таким образом бизнес-партнёрам или своим же бизнес-структурам охранные услуги, или продвигал те или иные бизнес-проекты, не вышедшие на глобальные уровни законодательного лоббирования, а находящиеся на местном или региональном масштабе.

В первом случае депутатское письмо с требованием "прекратить, предоставить и закрыть", направленное в какой-то орган исполнительной власти, силовую структуру или проверяющую службу становилось такой себе охранной грамотой, оберегом, который сигнализировал исполнителям - "контора под моей крышей, не трогайте". Или как минимум - "не беспредельничайте". Иногда написанный депутатом запрос мог даже приоткрыть завесу над тайной следствия, тем самым давая козыри недобросовестным коммерсантам, в отношении которых силовые структуры вели расследование. Иногда депутатская индульгенция пресекала откровенно бандитский наезд силовиков невысокого ранга, "попутавших рамсы" по незнанию, которые решились "наехать" на не тех бизнесменов, не разобравшись в том, кто является истинным владельцем компании. Часто органы исполнительной власти регионального, провинциального уровня, получающие запросы или обращения с ул. Грушевского, не решались вступать в конфликт с подопечными депутата, даже имея на то основания. Понимая, что у того в столице есть явно длинные и неприлично волосатые руки.

Во-втором случае, послание депутата с "просьбой разобраться, содействовать и рассмотреть" исполняло прямо противоположную функцию - от скрытого указания взять к исполнению, до намёка - заняться конкурентами. С помощью депутатских обращений в бюджеты вписывались затратные статьи, которые затем становились предметом контролируемого тендерного дерибана; разрабатывались и доводились до уполномоченных должностных лиц схемные решения под вывесками различных целевых госпрограмм или прозрачно указывались якобы "приоритетные вопросы социально-экономического развития", над совместным распилом которых исполнительной власти следовало бы поработать вместе с уполномоченными автором письма людьми. Если же речь заходила о том, чтобы руками депутата "навести порчу" на бизнес конкурентов, то лучшего способа, чем послать от его имени депутатский запрос, нечего было и придумывать. Контролёры из налоговой, МВД и прочих эмчээсных КРУ, получив "чёрную метку" с названием фирмы, принимались рвать на части неугодных депутату предпринимателей.

Преимущественно, оба этих варианта эффективно работали тогда, когда депутат находился в правящей партии или провластной коалиции. В таком случае, получатели "письма счастья" на местах лишь по партийной принадлежности отправителя уже могли определить - нужно ли им ограничиться официозной отпиской или следует серьёзно отнестись к бумаге, приняв её как команду к действию. Ходу формальной бумаге, как правило, придавала дополнительного вращения устно-телефонная команда от нужного человечка.

Естественно, эффективность оппозиционной писанины была несколько ниже. Но это не означало, что документ от оппозиции не имел шансов пробить нужное решение. Как правило, это просто повышало цену вопроса, т.к. письма обсуждаемого нами характера по определению несли на себе печать внепартийного, исключительно монетарного целеполагания, а таковой подход уравнивал до определённой степени цвета разных политических окрасок до единого, всенародно обожаемого нашими коррумпированными бюрократами, вечнозелёного цвета американской валюты. Именно поэтому даже во времена монополии ПР, "любым друзям" из так называемых "демократических партий" всегда удавалось иметь свой толстый кусок масла на бутерброд.

Цена вопроса была разной, в зависимости от сложности и возможной выгоды заказчика. Запросы и обращения торговались со старта во второй половине 2000-ых на уровне 5-15 тыс. долларов за подпись. Как следует из вышеупомянутой кинохроники с Мосийчуком в главной роли, расценки, несмотря на тяжелейший экономический кризис, сохранились.

В качестве одного весьма яркого примера, характеризующего размер возможного "выхлопа" от приложенных народным слугой усилий, хотелось бы вспомнить о кампании конца 2013 года по наложению штрафов на группу могучих сетевиков, занимающихся ритэйлом бытовой техники.

За довольно короткий промежуток времени гиганты потребительского рынка - сети "Эпиц-р", "Эльд-о", "К-фи" были оштрафованы структурами Госпотребинспекции на суммы, достигающие размеров в сотни млн грн. Больше всех не повезло сети "Фокс-т", которая заимела головную боль на кругленький миллиард. О том, насколько штрафы были оправданы, сведения расходятся, но говоря об этом примере, следует прислушаться к околокулуарным слухам - злые языки утверждали, что тогдашний руководитель инспекции (исключительно случайно - уроженец Донецка), приобрёл свою должность за весьма круглую цифру и поэтому весьма творчески изыскивал 401-й способ относительного лёгкого развода предпринимателей на бабло. Учитывая, что посты такого уровня продавались исключительно с благословления отцов-основателей ПР, он имел в этой ОПГ немало единомышленников. Скорее всего, разработанная схема стала плодом совместной мозговой атаки. Ведь формальным поводом для старта репрессивной кампании и миллиардным штрафам стало коротенькое, о двух предложениях обращение одного нардепа к генпрокурору Пшонке, с просьбой "проверить факты реализации контрафактной продукции такими-то игроками рынка". Как говорится, был бы повод, а обилетить подозреваемого на деньги, наши органы всегда могут. Обращению придали нужную траекторию и результат не заставил себя ждать. После того, как письму парламентария дали настолько мощный ход, вокруг вопросов, как водится, завертелись варианты "решалова" - предприниматели и судились, и пытались договориться, и находили поддержку среди других провластных группировок, которые за мзду малую обещали защитить невиновных от своих же коллег по партии.

Ничуть не становясь на защиту вышеозначенных предпринимателей, которые вполне возможно и нарушали что-то там, хотелось бы этим полумифическим примером продемонстрировать читателю едва ли не безграничные горизонты, которые ещё недавно открывались для депутатской подписи из правильной партии, оставленной на нужном документе в нужное время. Цена подписи может достигать весьма впечатляющих величин.

Мог ли арестованный Мосийчук сделать гешефт на своих обращениях? Это зависит. И от влиятельности лидера фракции, и от неформальных (читай - коррупционных) связей этого депутата и его однопартийцев в тех или иных госструктурах.

Сейчас реалии несколько иные. Во-первых, монополии на власть не существует. Даже весьма влиятельные лидеры БПП не могут легко решать свои частные вопросы во многих ведомствах. Власть поделена между несколькими политическими группировками, на которые наложена неистребимая матрица олигархического влияния. Все, если не воюют открыто друг с другом, то, как минимум активно вставляют друг другу палки в колёса. В такой ситуации решать "по звонку" стало гораздо сложнее. Даже имея составленный манускрипт из ВРУ в качестве тарана.

Во-вторых, несмотря на то, что коррупция никуда не делась, а во многих сферах даже значительно повысила расценки, решалы идут на контакт только с очень проверенными партнёрами. А их, всё-таки в парламенте стало гораздо меньше - он таки обновился наполовину. Бо̍льшая половина контролирующих органов парализована годичным мораторием на проверки. В некоторых местах чиновники, наслушавшиеся телевизорных мантр о круглосуточной борьбе с коррупцией, просто не хотят лишний раз рисковать (читай - не хотят стать козлами отпущения) и с удовольствием отказывают на просьбы депутатов. Особенно тех, что из молодых, романтических и демократических. При этом продолжая делать взаимовыгодные реверансы ветеранам из старых коррумпированных команд.

Но кое-какие возможности для лоббирования своих интересов сохраняются. Просто теперь каждый депутат ходит "со своим, к своему, по своё". Например, А. Геращенко легко дают информацию из МВД, хотя формально он уже давно не является советником А. Авакова. Ближайшее окружение Порошенко прекрасно осведомлено о деятельности Минэнерго, хотя формально министр подчиняется Яценюку. Вечные, никуда не пропавшие хомутынники имеют настолько крепкие связи в таможне и фискальных структурах, что по их запросам (необязательно письменным) оттуда всегда выдают нужную и полезную информацию. Это ничуть не является доказательством коррупционной деятельности, сколько больше характеризует нынешний подход власти к предоставлению инсайдерской информации и реагирования на внешние раздражители. Представителям соответственно "конкурирующих фирм" или наивным борцам за справедливость из бывших журналистов и майданных ораторов в лучшем случае выдают пустые отписки.

Вчера председатель парламента Гройсман объявил, что отныне все депутатские запросы и обращения будут открыты для публичного доступа на сайте ВРУ. Само по себе это не уменьшает коррупционных возможностей недобросовестных нардепов, которые хотели бы продать свою подпись заказчику-бизнесмену, но вводит дополнительные возможности контроля со стороны гражданского общества за деятельностью парламентариев. Теперь их государственно-приватные заинтересованности будут как на ладони. В ситуации, когда жизненно необходимые стране реформы или имитируются, или движутся черепашьим темпом, этот небольшой шаг навстречу открытости и прозрачности парламента нельзя не приветствовать.