Человеческое сознание устроено так, что ему хочется простого и понятного. Вот белое, а вот черное. Вот наше, а вот чужое. Те, кто не понимают, как вести "войну полутонов", никогда не смогут ее выиграть, пишет Павел Казарин специально для "Крым.Реалии".

Устоять перед искушением рубануть с плеча – трудно. Всегда кажется, что есть некая красная линия, некое решительное действие, вслед за которым наступит комфорт. Уйти из семьи. Написать заявление об увольнении. Персонализировать причину своих негораздов и возненавидеть этого человека. И всякий раз, когда доходит дело до кризиса, эта мечта о "хирургии счастья" вновь начинает овладевать массами.

Эскалация боевых действий в районе Авдеевки стала еще одним подтверждением. Кто-то пишет о том, что Киев должен либо срочно наступать всеми дивизиями на российских оккупантов и коллаборантов, либо "отрезать ОРДЛО и забыть". Кто-то отказывается сопереживать людям, оказавшимся в зоне действия, потому что они, мол де, голосовали за Януковича.

Читайте также: Навіть якщо зрадників більше: чому маємо повернути окуповані території

В этот момент у меня возникает острое ощущение дежа-вю. Потому что все это уже много раз звучало – в отношении Крыма. И точно так же кто-то был готов отказаться от жителей полуострова, объявив их архитекторами аннексии. А кто-то предлагал отвоевывать регион с помощью танковых клиньев. Но для второго сценария у Украины не хватает сил, а первый будет доказательством того, что у нее не хватает выдержки.

Что значит "отрезать ОРДЛО"? Отказаться на официальном уровне? Вычеркнуть из Конституции? Поставить бетонный забор на границе и забыть? Так ведь "грады" летают и через заборы.

Слова об отказе от оккупированных территорий имели бы смысл в том случае, если бы речь шла о гражданской войне. Если бы на востоке страны и правда были сепаратисты, мечтавшие отделить подконтрольные им территории и создать там полноценные независимые государства. Если бы политические противоречия усугублялись этническим, конфессиональным или культурным расколом.

Но нет никакой гражданской войны в Украине. Есть внешнее вторжение, которое осуществляет Россия при поддержке местных коллаборационистов. Становится ли противостояние гражданским из-за их участия в войне? Разумеется, нет. Просто потому, что в ситуации внешнего вторжения всегда и везде находятся люди, готовые служить интервентам. И если бы сторонники России не выхолащивали историю Второй мировой от неприятных фактов, то помнили бы, что на стороне вермахта сражались несколько сотен тысяч советских граждан.

Что даст отказ от оккупированных территорий? Только лишь уверенность агрессору, что двух с половиной лет оккупации достаточно, чтобы вынудить жертву отказаться от утраченного. И следующий сценарий дестабилизации коснется тех городов и регионов, которые сегодня привыкли ощущать себя в тылу.

Кто-то возразит, что жители оккупированного Донбасса сами виноваты – что они хотели Россию, и вот она к ним пришла. Но дело в том, что значительная часть населения Украины – это люди, сосредоточенные на вопросах бытового выживания. Они не интересуются большой политикой и не участвуют в общественной жизни. Их можно найти в любом украинском городе и селе. И любой оккупант рассчитывает не только на поддержку сторонников, но и на невмешательство равнодушных. А равнодушные есть везде.

Пора избавляться от иллюзий. Война продолжается не из-за стремления Донецка и Луганска к независимости. Если они внезапно ее получат, фронт сместится еще дальше на запад – к Харькову и Бердянску. Украинская армия воюет не с "трактористами" и "ополченцами" – ей противостоит военная машина России. Она может ограничиваться поставками оружия и "отпускников". Может наносить артиллерийские удары по позициям украинских войск с территории Ростовской области. Или может осуществлять прямые вторжения силами кадровых частей – как это было под Иловайском и Дебальцево. И как только украинская армия начинает одерживать победы – российская военная машина перестает притворяться, что ее на Донбассе нет.

Читайте также: Деокупція Донбасу: потрібні закони про амністію та колабораціонізм. Що вони мають передбачати

Украинская армия начала формироваться меньше трех лет назад. Российская – перевооружалась на протяжении последних пятнадцати. Если кто-то думает, что выиграть в прямом военном столкновении не так уж и сложно, пусть вспомнит Сирию. Ту самую, где Кремль мог позволить себе применять всю номенклатуру вооружений – от авиации до крылатых ракет. И подумает о том, что нынешний "гибридный" характер противостояния Киева и Москвы ограничивает последнюю в выборе методов и средств.

Войну нельзя закончить лишь потому, что вам этого хочется. И нельзя выиграть до тех пор, пока ваш противник не разбит. Нужно привыкнуть к тому, что иногда оборона может длиться десятилетими. И пока одни люди держат внешний периметр, другие должны модернизировать внутренний. Другого рецепта успеха у нас нет.

Некоторые вещи вы изменить можете. Некоторые – нет. Самая большая ошибка – путать одно с другим.