В Крыму после аннексии независимая пресса как социальный институт перестала существовать. Работники СМИ вынуждены обслуживать российскую власть, каждый день доказывая начальству и коллегам собственную лояльность идеалам "Крымнаша", пишет Сергей Стельмах специально для "Крым.Реалии"

За последние дни в Крыму произошли два события, по которым можно судить о состоянии региональной прессы. Точнее, о состоянии того, что ранее называлось крымской журналистикой. Первое – награждение победителей регионального конкурса "Журналист года". Работников СМИ поощряли за телепроекты о российском президенте Владимире Путине, передачи о Керченском мосте, интервью с женой крымского "главы" Сергея Аксенова и прочий "паркет". Второе событие – решение подконтрольного Кремлю "Верховного суда Крыма", который частично смягчил приговор известному крымскому журналисту Николаю Семене. Ему "великодушно" сократили срок запрета на публичную деятельность с трех лет до двух. В остальном приговор остался без изменений – два с половиной года условно. Семена подвергся политическому преследованию только потому, что не отказался (в отличие от многих) от профессиональных стандартов.

Даже беглый анализ наград конкурса "Журналист года" показывает, что крымская журналистика после 2014 года "эволюционировала" от обычной пропаганды до почти северокорейского чинопочитания. Осталось только назвать Путина "любимым президентом", а Аксенова – "уважаемым руководителем". Ничего общего с профессией репортера это не имеет. Классическое определение журналистики – сбор, анализ и распространение социально значимой информации, которая позволяет людям лучше понимать настоящее и планировать будущее. Профессиональные СМИ – один из неотъемлемых элементов демократического общества или, если хотите, "нервная система" социума, обязанная реагировать на мельчайшие раздражители. В "российском" Крыму пресса как социальный институт напрочь отсутствует.

Читайте также: Крах информационной политики России относительно оккупированного Крыма

До 2014 года крымская журналистика была одной из самых качественных в Украине на фоне остальных регионов. Отдельные крымские издания или профессионалы могли конкурировать с киевскими коллегами. По этой причине многие журналисты перебирались в столицу и находили себе неплохую работу по профилю. Даже "паркетные" СМИ (пресса и ТВ), работавшие на власть в лице "Партии регионов", имели поле для маневра, могли "хулиганить", затрагивая острые темы: разбазаривание земли, коррупция, плохая работа чиновников, национальные проблемы и многое другое. Важно, что в этих редакциях не было повальных украинофобских или антигосударственных настроений. Напротив, журналисты с ГТРК "Крым" или коммунальных изданий в частных разговорах высмеивали местных "профессиональных русских" и некоторых коллег, которые поливали грязью Украину и провоцировали межнациональные конфликты.

Во времена премьерства Василия Джарты среди казенных СМИ действовало негласное правило: можно критиковать чиновников и власть, кроме "первого лица" – то есть самого Джарты. Ныне покойный экс-премьер Крыма на рабочих совещаниях, когда речь заходила о работе СМИ, любил повторять такую фразу: "Любая информация, кроме некролога, – это пиар". Редакторы и журналисты, работавшие на СМИ, подконтрольные "Партии регионов", оставались внутренне свободными людьми. Даже больше – некоторые из них, обслуживая республиканскую власть, в глубине души откровенно ее презирали. Они видели начальство таким, каким оно было на самом деле: слабым, непрофессиональным и с кучей личных комплексов.

У частных СМИ свободы действий было еще больше. Одним из громких скандалов была публикация журналистки Анны Андриевской о том, как "макеевский" вице-премьер Крыма Павел Бурлаков прописался в общежитии в Симферополе. Чиновнику нужна была крымская регистрация для получения квартиры за счет государства. Бурлаков судился с редакцией издания "Аргументы недели – Крым" и с журналистской, требуя публичных извинений и возмещения "ущерба". Прежде коллеги могли себе позволить писать колкие тексты по поводу неуклюжих высказываний крымского спикера Владимира Константинова или бывшего премьера Анатолия Могилева. В мае 2012 года он оскандалился, назвав крымских татар "диаспорой". Коллеги описывали в мельчайших подробностях особенности работы парламента и правительства, задавали чиновникам неудобные вопросы. Могли, к примеру, поинтересоваться, какими профессиональными критериями руководствовались в аппарате Верховной Рады Крыма при подборе нового пресс-секретаря для спикера Константинова.

Читайте также: Что из себя представляет "журналистика" в оккупированном Крыму

В условно пророссийских изданиях журналисты не всегда были сторонниками "русского мира". Один из нынешних лауреатов "Журналиста года" зимой 2004-2005 годов ходил в оранжевом шарфе. Он искренне поддерживал избрание Виктора Ющенко президентом Украины, был против затягивания страны в российское "болото". После этот журналист, как и многие, критиковал его политику, но факт остается фактом: нынешний пламенный патриот России еще десять лет назад не догадывался, насколько ему дорог президент Путин.

Теперь оказалось, что Николай Семена – "последний из могикан" той крымской журналистики. Остальные несогласные с аннексией либо выехали из Крыма, либо ушли из профессии. Неужели те, кто остался, быстро "перековались"? Нет, это не совсем так. Только часть искренне поддерживает Россию и лепит фейки про Украину. В основном журналисты, работающие в Крыму на "власть" (других сейчас нет), действуют из страха. Они боятся, что их в любой момент уличат в нелояльности, заподозрят в работе на "хунту" или упрекнут в подготовке материалов для украинских СМИ. Им приходится, словно в КНДР, каждый день доказывать начальству и коллегам собственную преданность.

Отсюда все эти пафосные передачи о Керченском мосте или президенте Путине, который "облагодетельствовал" крымчан. По этой причине работники местных СМИ активно интересуются политическими скандалами в Киеве, якобы "притеснениями" свободы слова в Евросоюзе и нежеланием Запада "знать правду" о полуострове. О том, что на самом деле происходит в Крыму, бывшие коллеги могут лишь "громко" молчать.