Показателями успешности этой борьбы стали не практические результаты деятельности многочисленных "антикоррупционеров" (если не считать, конечно, бесконечного пиара), а их – такая же бесконечная – борьба между собой. Похоже, к следующему Дню Независимости НАБУ, САП и НАПК могут возглавить уже новые руководители.

Тревожные рейтинги

Несмотря на настоящий конвейер по запуску антикоррупционных структур после Евромайдана, по данным авторитетных международных организаций наша страна существенно ухудшила свои позиции в борьбе с коррупцией.

Так, компания Ernst&Young (входит в "Большую четвёрку" ведущих аудиторских компаний мира) представила результаты своего исследования ситуации в сфере борьбы с коррупцией в 41 стране Европы, Ближнего Востока, в Индии и Африке. Выяснилось, что ситуация в нашей стране после победы Евромайдана сильно изменилась. В худшую сторону. Если до появления специализированных структур по искоренению коррупции Украина была на седьмом месте, то после их создания – заняла первое (!).

Читайте также: New Eastern Europe: Подъем государственного управления в Украине

А в Индексе восприятия коррупции, который ежегодно определяет Transparency International, Украина оказалась среди аутсайдеров, заняв вместе с Россией 131 место. При том, что Грузия, на которую часто равняются отечественные политики, заняла 44 место (причем без Саакашвили).

На все эти результаты не оказал влияния тот факт, что наша страна заняла первое место в Европе по количеству специализированных антикоррупционных «контор». Ибо у нас целых шесть (!) таких структур, специально созданных для победы над коррупцией. И это ещё без учета создающегося антикоррупционного суда и ГБР. При том, что в успешно борющейся с коррупцией Грузии  антикоррупционный орган всего один.

Общество разочаровано

В оценках успешности борьбы с коррупцией в своей стране украинцы полностью солидарны с международными исследователями. По данным соцопроса Центра Разумкова, менее одного процента украинцев считают успешной антикоррупционную реформу. При этом почти 55% респондентов уверены, что эта реформа провалилась.

Такие оценки понятны – эффективность работы антикоррупционных структур измеряется не громкими задержаниями, и не судами по мере пресечения, а реальными приговорами. Причём приговорами с отношении коррупционеров именно категории "А". За три года существования НАБУ и САП ни одно дело до этого так и не было доведено.

При этом – и это второй важный момент – для наших сограждан тема борьбы с коррупцией стабильно далека от первоочередных по важности. К примеру, по данным масштабного всеукраинского исследования, проведённого четырьмя ведущими социологическими компаниями страны, самой важной проблемой половина украинцев (51,3%) назвала военный конфликт на Донбассе. Далее с примерно одинаковым результатом идут рост цен на основные товары и инфляция (37%), низкий уровень зарплат и пенсий (36%). Чуть меньше тревожащими проблемами граждане назвали отсутствие работы вкупе с безработицей,  а также рост тарифов на коммунальные услуги – примерно по 27%. Коррупцию в разных сферах упомянули в числе первоочередных причин для тревоги от 7,2% до 22,9% опрошенных.

Читайте также: Чому нашій владі потрібен добрячий копняк із Вашингтону, щоби рухатися вперед

В третьих, по данным обнародованного в мае опроса КМИС, украинцы крайне мало осведомлены о топ-фигурах антикоррупционного фронта, несмотря на их активность. 76.8% ничего не знают о директоре НАБУ Артёме Сытнике, 73% – о главе Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назаре Холодницком. Примерно столько же ничего не слышали о политическом партнёре Сытника, нардепе Сергее Лещенко (69,4%)…  И это несмотря на их почти ежедневный пиар в СМИ.

Суд последней надежды

Большие ожидания у части общества связаны с запуском специализированного Антикоррупционного суда. Мол, стОит его запустить – и сразу ситуация в сфере борьбы с коррупцией радикально улучшится. Однако специалисты-практики, занимающимися прикладными вопросами создания этого суда, советуют соотечественникам не торопиться примерять "розовые очки".

По словам главы Высшей квалификационной комиссии судей (которая в начале этого месяца начала принимать первые заявки от кандидатов в новый суд) Сергея Козьякова, вокруг этого суда есть несколько мифов: "Первый – это то, что Высший антикоррупционный суд является продолжением или завершением построения антикоррупционной системы в стране. Это не правоохранительный орган и не орган борьбы с коррупцией! Это будет суд и только суд! Суд, который должен принимать справедливые решения. Даже если этот суд будет принимать обвинительные приговоры топ-коррупционерам, это не решит полностью проблему коррупции на всех уровнях и по всей стране".

Подтверждением чего, добавляет Козьяков, является практика других государств, где такие суды работают. Антикоррупционные суды были созданы в 20 странах. Но это почти нигде не привело к существенному улучшению места страны в антикоррупционном рейтинге Transparency International. "В Нигерии в феврале этого года был арестован председатель Антикоррупционного суда за коррупционные деяния. В Индонезии то же самое произошло с двумя судьями  антикоррупционного суда", – привел пример глава ВККС.

Читайте также: Аtlantic Сouncil: Безумовно, в Україні все ще безлад, але боротьба триває

Где же выход?

Возникает вопрос: "но если новый суд не станет универсальной панацеей, то что же ей станет?" Правильный ответ – ничего. Вместо поисков чудодейственной палочки-вырчалочки нужна длительная и серьёзная работа по устранению системных проблем в сфере борьбы с коррупцией.

Вместо потока пиара необходимо срочно внести изменения в законодательство, которое регулирует деятельность действующих структур по борьбе с коррупцией – прежде всего, НАБУ и САП.

Всё острее становится вопрос о кадровой перезагрузке обоих ведомств, чьи руководители тратят главные усилия на борьбу друг  с другом. Причем Артему Сытнику активно помогает в этом Генпрокуратура (которая считается подконтрольной президенту).

Иначе противостояние НАБУ-ГПУ и САП может окончательно похоронить борьбу с коррупцией в Украине.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram