Если мы принимаем, что запись, ставшая достоянием общественности, это разговор Медведчука с Сурковым (а очень похоже, судя по голосам и контексту), возникает много вопросов, претензий и подозрений по отношению к бывшему главе украинского государства Петру Порошенко.

Судя по контексту, этот разговор был записан нашими спецслужбами. И основания для санкций и каких-то правовых решений против Медведчука за действия, угрожающие национальной безопасности Украины – и по ОРДЛО, и по Крыму – были еще в 2014 году, пишет в своем блоге на УНИАН политолог Владимир Фесенко, информирует UAINFO.org.

Но если информация о противозаконных действиях Медведчука была известна давно, почему не было никаких санкций? Включение Медведчука в переговорный процесс как официального представителя Украины и вовсе вызывает недоумение. Почему это было сделано?

Читайте также: Медведчук прокоментував записи "розмов з Сурковим" у 2014 році

Телефонный разговор Виктора Медведчука и Владислава Суркова

С одной стороны, скорее всего, Медведчук включил себя в игру (по переговорам и не только), а Порошенко на это согласился.

С другой стороны, в этом был и интерес Порошенко. Например, когда речь идет о поставках электричества в Крым (что уже тогда вызывало много критики), в разговоре между Медведчуком и Сурковым этот интерес проявлен.

Порошенко был заинтересован в контактах с российским руководством. Для чего? Это вопрос к самому Петру Алексеевичу. Мы можем только гадать, было ли это нужно для переговоров (самая позитивная версия) или дело тут в бизнес-интересах. Если первая версия, то появляются вопросы. Ведь переговоры и так шли, в том числе в Нормандском формате. Контактировать можно было официально и вполне легально. Но, видимо, нужны были и какие-то закрытые переговоры. Относительно второй, бизнесовой версии, она более сложная. На тот момент и до 2018 года, как мы знаем, у Петра Алексеевича были предприятия в России и, возможно, другие бизнес-интересы. Поэтому именно неформальная часть контактов с Россией, видимо, представляла главный интерес для Порошенко...

Читайте также: Кочетков: Появление пленок Медведчука-Суркова не имеет смысла, если не будет продолжения

Сейчас представители партии «Европейская солидарность» заявляют (в частности, изданию «Лига»), что считают запись «грязной кампанией» против бывшего президента Украины и «фейком, который не имеет ничего общего с реальностью». С одной стороны, в таком заявлении нет ничего удивительного. Они действуют стандартным, классическим путем - опровергать информацию. Но я напомню похожую историю. В прошлом году, когда была оглашена запись телефонного разговора между президентом Порошенко и президентом Путиным, это тоже вызвало немалый резонанс. Тогда кто-то факт разговора отрицал, называл запись «фейком», но другие источники, более компетентные, например, бывший замглавы Администрации президента, хорошо осведомленный в международных контактах Порошенко, Елисеев сказал несколько иное. Мол, ничего тут криминального нет, тональность разговора с Путиным могла быть дипломатическим приемом.

Сейчас ситуация схожая. Партия заявляет то, что ей выгодно. Она должна отрицать эту информацию, которая может нанести ущерб Порошенко и, как следствие, бьет по репутации его партии. Но если это правда фейк и партийцы Порошенко хотят официально опровергнуть эту информацию, нужно обращаться в суд, заказывать экспертизу и так далее.

В последнее верится с трудом, поскольку вся эта информация выглядит очень правдоподобно и по голосам, и по контексту. Поставки электроэнергии ведь были? И до 2015 года не прекращались. А, когда прекратились, то не из-за решения украинского руководства.

 Поэтому, конечно, можно опровергать все, что угодно. Но вся эта информация выглядит очень правдоподобно. И следующим шагом было бы интересно услышать мнение бывших руководителей украинских спецслужб. Например, руководители военной разведки. Потому что у нас очень популярна двойная позиция. Когда на словах ярый патриот, а на самом деле, оказывается, у «ярых патриотов» были тайные контакты с российским руководством.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube