Пока Греция жалуется, что ей дали 35 млрд евро "с пистолетом у виска", Украина уже четвертый месяц пытается договориться о реструктуризации $17 млрд внешнего долга по еврооблигациям. При этом прямые переговоры, а не переписка через СМИ, начнутся только сегодня.

Итак, из чего состоит наш долг? $3 из $17 млрд можно вообще не рассматривать - это облигации, выкупленные Россией в конце 2013 года на странных условиях. С россиянами мы переговоров не ведем, поэтому они рискуют вовсе ничего не получить.

Все остальное прикупили совершенно разные лица, которые теперь объединились, чтобы торговаться с украинским министерством финансов. Не налогоплательщики Евросоюза или США, которых даже не спрашивали, хотят ли они связываться с Грецией, а дельцы, которые сознательно приняли решение подзаработать на Украине. Если посмотреть на выпуски евробондов, попавшие в "черный список" на мораторий, то это 5-ти и 10-летние бумаги, выпущенные правительством в период с 2005 по 2013 год на общую сумму чуть более $13 млрд. При этом ставка, которая позволяла нам привлекать займы на внешних рынках, была ощутимо выше, чем для всех наших ближайших соседей.

Если взять аналогичные выпуски Польши, Словакии и Литвы (выбраны для сравнения) с теми же сроками в том же периоде и в той же валюте, будет очевидно, что деньги нам обходились дороже почти всегда. А значит, и за риски мы платили гораздо больше, чем наши более успешные соседи.

Так, по выпускам "черного списка" Украина всего должна заплатить около $8,3 млрд купонных выплат. Но если бы к нашему долгу мы применили среднее арифметическое значение ставок по купону соседей, мы были бы должны $4,9 млрд, то есть на $3,3 млрд меньше. И это исходя лишь из грубых подсчетов, с условием того, что наши бумаги частные кредиторы покупали за 100% от номинала. Хотя мы знаем, что это было не так.

Здесь, конечно, выделяется американский инвестиционный фонд Franklin Templeton, который в начале мая 2014 года похвастался, что увеличил портфель украинских госбумаг до $7,6 млрд, что на тот момент составляло более 40% всего суверенного долга Украины по облигациям. Вспомним, как это было: в конце 2013 года премьер-министр Украины Николай Азаров после долгих переговоров внезапно заявил, что на условия МВФ мы пойти не можем, снижать тарифы на газ для населения никак нельзя, и вообще нас окружили не кредиторы, а геи и "кровосиси". Потом Азаров поехал в РФ и договорился с Путиным о кредите в $15 млрд на 2 года под 5%. До того, как сам премьер сбежал, Украина успела разместить облигаций на $3 млрд, которые выкупил российский Фонд национального благосостояния.

Вскоре после Нового года правительство подготовило очередной путинский выпуск - на $2 млрд, но Россия не спешила подтверждать дату очередного транша кредита. С тех пор от РФ мы получали только проблемы, рязанских десантников и никаких денег. Ситуация сложилась напряженная - Азаров исчез, над Украиной нависли долги на $9 млрд, которые нужно было в 2014 году погасить, а никакой четкой перспективы где взять деньги не было.

И вот тогда впервые заговорили о дефолте, а украинские евробонды, которые до этого момента выглядели относительно прилично, начали стремительно терять имидж, привлекательность и цену - все старались от них избавиться от греха подальше. И тут появился Franklin Tempelton. То есть, появился он раньше, но методично скупать украинский госдолг по 60-90% от номинала фонд начал именно тогда, когда у нас начались проблемы, о чем и заявил управляющий активами фонда Майкл Хейзентаб. Вообще он известен своей склонностью "идти против течения" и зарабатывать не на самых популярных активах. Среди крупнейших вложений Templeton Global Bond Fund облигации Мексики, Индии, Ирландии и Португалии.

"Нынешнее правительство проделало исключительную работу, решив не только краткосрочные проблемы, но и создавая почву для процветания Украины в следующие 5-10 лет путем очень сложных, но важных структурных реформ".

Майкл Хайзентаб, апрель 2014

Franklin Templeton и другие члены Комитета кредиторов сделали добровольный выбор, рассчитывая не только скупить украинский госдолг по дешевке, но и получить на 3,3 млрд больше дохода за риск. Риск, кстати, как раз и заключался в том, что, возможно, однажды мы не сможем рассчитаться. Вот этот день и настал, примите смиренно. Говорят, Украина просит списать 40% суммы основного долга, то есть около $5 млрд, что выглядит при таком взгляде более-менее справедливо.