В своей недавней статье российский журналист Игорь Яковенко рассуждает о феномене «ур-холуйства». Как его определяет сам автор, это искренняя, преданная и иррациональная любовь к российским властям и одобрение самых преступных проявлений их политики в среде русских эмигрантов, уже давно формально независимых от России.

«Об ур-холуйстве как атрибуте русской культуры и его живучести свидетельствует тот факт, что значительная часть эмигрантов, уехавших из СССР в 80-е и из России в 90-е годы и живущих сегодня в странах Европы и в США, являются преданными поклонниками Путина, поддерживают все его авантюры, включая покражу Крыма, войну против Украины и массовое убийство граждан Сирии, воюющих против Асада и не являющихся террористами... Находясь за пределами России, они не могут рассчитывать на «восхождение по лестнице господ» за счет «успехов в лакействе». Тем более невозможно заподозрить русских эмигрантов в страхе перед российской властью: они за пределами ее досягаемости. Так что тут мы имеем кристально чистое, дистиллированное холуйство. Холуйство без страха и упрека», - отмечает Яковенко.

Публицист связывает этот феномен с «рабской покорностью, стремлением раствориться в системе», и называет его «трансэпохальным явлением русской жизни и русской бытовой и политической культуры».

«Общее в ур-холуйстве и сталинского, и брежневского, и путинского замеса то, что холуй признает не правоту идеи, а правоту силы. Поэтому холуя невозможно переубедить, ему невозможно «раскрыть глаза» новой информацией... Ур-холуй, как местный, внутрироссийский, так и эмигрантский, идет за Путиным не потому, что тот покорил его своей логикой и поразил изяществом аргументов. Он идет за силой», - уверен автор.

Однако, на мой взгляд, помимо впитавшейся в российский менталитет привычки иррациональной покорности и восхищения культом силы, значительную роль в данном явлении (по крайней мере, в его сегодняшнем проявлении) играет умелая манипулятивная тактика Кремля.

Однажды я уже упоминала, что лучшее, что удалось кремлевской пропаганде, и что, возможно, составляет ее основу, - это внушение ложных ассоциаций, стереотипов и шаблонов, которые российская власть затем умело использует. Этим отчасти можно объяснить заметное число сторонников Путина даже в русской диаспоре в США.

К слову, поддержка российских властей среди таких представителей диаспоры довольно часто сочетается с искренней и бескорыстной ненавистью к стране проживания - в данном случае, к Америке. На самом деле, вопреки всем пропагандистским клеймениям российских диссидентов как «пятой колонны», я, как человек, несколько лет до эмиграции проведший в российской диссидентской среде и знающий ее досконально, могу констатировать - ни разу в жизни я не встречала там ни одного человека, ненавидящего свою страну.

Конечно, до войны и до разгула политических репрессий в правозащитном сообществе присутствовали самые разные люди, в том числе случайные, но вот ненавистников, сознательных врагов, желающих России зла, не было ни одного. Поэтому первые я увидела людей, искренне, бескорыстно, всей душой ненавидящих страну, в которой они живут, и желающих ей краха, только здесь, в русской диаспоре США.

Особенно странно это выглядит, учитывая, что многие россияне в США уже имеют американское гражданство, некоторые - политубежище (!), живут на пособие или на хорошую зарплату, не собираются возвращаться домой и лишь вожделенно рассуждают о том, как замечательно будет, когда Россия уничтожит «проклятых пиндосов». Во многом, на мой взгляд, корни такого явления лежат в слабых традициях развития гражданского общества и «горизонтальных» связей, которое привело к тому, что многие россияне предпочли объединяться за границей вокруг организаций, созданных Кремлем, по сути, аффилированных с российскими консульствами и представительствами. Притом объединение в таких организациях происходит на основе политических, а не культурных факторов, в данном случае: поддержки Путина и развязанной им войны. Дополнительным стимулом такого рода объединению служит и то, что отношение к эмигрантам как к предателям Родины внушается в России в последнее десятилетие практически с каким же упорством, как в советское время: «Уехал - значит, предал».

Эта установка оседает в подсознании людей так глубоко, что порождает совершенно нелогичное чувство вины. Понятно, что несколько лет назад антиамериканская пропаганда была не такой интенсивной, как сейчас. В результате у многих людей здравый смысл и личные мотивы брали верх, они отбрасывали пропагандистские доводы и все же уезжали, но чувство вины оставалось в подсознании. Я однажды уже писала о том, что в России, где нет неприкосновенной частной собственности и независимых судов, где человек не чувствует себя защищенным со стороны закона, единственной опорой в жизни для него становится лояльность государству. Для многих россиян, за исключением, разумеется, тех, кто сознательно встал на путь диссидентства, осознание своего конфликта с государством являлось довольно травматичным фактором. Как же так, они всего лишь решили попользоваться благами цивилизованного мира и заработать побольше денег, а вот нести на себе ярлык «предателей» совершенно не готовы! Во многом поэтому любые формы объединения, навязанные Кремлем, такие люди воспринимают с радостью.

Участие в жизни подобных организаций для них становится зримым и практически официальным восстановлением связи с бывшей Родиной и основой для уверенности, что теперь уже никто не сможет назвать их предателями. Особенно важно для такого типа эмигрантов видеть связь близких им по духу организаций с российскими консульствами, то есть, фактически, с самим государством.

Таким образом, их внутренняя дилемма разрешается, и у них остается возможность пользоваться всеми благами Америки, и при этом ощущать, что они «прощены» Россией, то есть спокойно сидеть на двух стульях.

При этом они даже не задумываются о том, что сама по себе эта дилемма вызвана искусственно, и, если бы не усилия столь любимого ими российского государства, ее бы в принципе не возникло. Воистину, стокгольмский синдром - находка для шпиона. Помимо этого, немаловажным психологическим фактором, способствующим такому двоемыслию, является банальная зависть. Как атрибут неблагополучного общества, она действительно присуща многим россиянам, и, что самое плохое, не исчезает с приобретением материального благополучия. Сегодня уже широко разошлась ставшая анекдотичной фраза: «Как могла такая чистая, богатая, ухоженная страна, как Америка, достаться американцам?». К сожалению, именно так мыслят многие американские «путинисты». Даже наличие собственного дома и ведение внешне вполне американского образа жизни не может переломить это чувство обделенности.

Русский эмигрант все равно ощущает, что его собственное детство или детство его родителей прошло в иной, гораздо худшей среде; что сочетание природной и рукотворной красоты, так часто наблюдаемое в американских пейзажах - продукт не его родной, а иной культуры. Возможно, именно здесь и кроются истоки описываемой Игорем Яковенко деятельности русских эмигрантов, ведущей к разрушению их новой родины. «Пусть у меня будет плохо, лишь бы у окружающих было еще хуже» - это как раз типичная формула зависти.

Однако, поскольку вожделенный крах Америки (Израиля, Европы и т.д., нужное подчеркнуть) никак не наступает, компенсацией чувства обделенности и становится культ силы, описанный Игорем Яковенко.

«Мы не умеем созидать, но зато мы сильнее», «У меня не было американского детства, но зато у меня есть две страны, и обе меня признают» - вот основные бессознательные мотивы «бескорыстных холуев», о которых говорится в статье российского публициста. На самом деле, такое «холуйство» нельзя назвать в чистом виде бескорыстным. Не получая материальной выгоды, она дает вполне зримое ощущение морального превосходства над объектом зависти, и потому искоренить его будет очень непросто.