"План премьер-министра Великобритании Терезы Мэй провести упорядоченный выход страны из Евросоюза разваливается", - пишет в колонке "R.I.P. Brexit?"  консервативный экономист и бывший министр финансов Польши Яцек Ростовски. - "Хотя ей удалось избежать вотума недоверия, мало сомнений в том, что в январе Палата общин отвергнет вариант соглашения о выходе, о котором она договорилась с лидерами ЕС. Чтобы избежать хаотичного выхода из ЕС без соглашения, её правительство должно будет попросить Евросоюз отложить дату выхода или же отозвать своё уведомление о "намерении выйти", по крайней мере, временно".

Эксперт считает, что в любом случае следующим шагом должно стать проведение второго референдума о варианте так называемого "выхода из Brexit" и отменой решения 2016 года о выходе из ЕС. Избиратели смогли бы также выбрать на нем между поддержкой условий соглашения Мэй, условиями соглашением в "норвежском стиле" и выходом из ЕС без соглашения. Впрочем, замечает Ростовски, последние опросы показывают, что победу одержит вариант сохранения членства в ЕС.

Далее Ростовски (кстати, родившийся в Лондоне) задает вопрос, который лишь на первый взгляд выглядит риторическим: "Каким образом страна, которая славится 400 годами конституционного правления и культурой политических компромиссов, дошла до такого состояния?"

Большинство комментаторов, пишет автор, указывают на явно неразрешимую проблему ирландской границы. В соответствии с Соглашением Страстной пятницы 1998 года, которое положило конец десятилетиям агрессивной враждебности между протестантами и католиками в Северной Ирландии, Британия согласилась на свободное передвижение людей, товаров и некоторых видов услуг через границу с Республикой Ирландия. Это обязывающее международное соглашение не содержит положений о выходе из него; оно было подписано на основе предположения, что как Британия, так и Ирландия будут оставаться членами ЕС бессрочно.

В связи с этим соглашение Мэй с ЕС включает "оговорку", которая не позволяет вновь устанавливать жёсткую границу между Северной Ирландией и Республикой Ирландия до тех пор, пока не будет подписано формальное торговое соглашение об отношениях после Brexit. Проблема в том, что более 100 членов собственной партии Мэй решительно эту оговорку отвергают; они проголосуют против заключённого ею соглашения лишь по одной этой причине, а это означает, что вариант Мэй является заведомо мертворождённым, считает Ростовски.

Однако на самом деле, продолжает он, ирландская оговорка – вопрос второстепенный. Даже если бы ирландской проблемы не было, упорядоченный Brexit все равно нельзя было бы провести за те два года, которые отведены Британии статьёй 50-ой Лиссабонского договора. Как ранее уже указывал Ростовски, британские промышленные производственные цепочки настолько глубоко интегрированы с цепочками континентальной Европы, что не переживут внезапного появления таможенного и прочего контроля на британской границе. Автопром и аэрокосмическая отрасль Британии, а также индустрия точного приборостроения, в случае появления таможен будут просто уничтожены, считает он.

Конечно, многие неевропейские страны экспортируют значительные объёмы промышленных товаров в ЕС, соглашается автор. Однако в отличие от британских товаров они, как правило, пересекают границу ЕС только один раз. Этот вариант будет возможен и для британских товаров, но лишь после того, как страна выпутается из сетей европейских производственных цепочек. Сложность решения такой задачи можно сравнить с реструктуризацией посткоммунистических стран после развала Совета экономической взаимопомощи – СЭВ, торгового блока советских времён. Её выполнение вполне может занять от пяти лет и больше.

"После референдума 2016 года правительство Мэй должно было провести серьезную дискуссию о том, какую форму может принять Brexit, а не просто взять и продекларировать, что "Brexit значит Brexit", - пишет Ростовски. - "Евросоюз предлагал сценарии, в которых Британия могла бы оставаться членом общего рынка, таможенного союза или обоих блоков сразу. Правительству следовало также намного активней информировать бизнес-сообщество о своих планах".

Читайте также: Британська дилема: чи Brexit означає Brexit?

Если изначальный план заключался в том, чтобы выйти и из общего рынка, и из таможенного союза, сохранив лишь соглашение о свободной торговле с Европой, тогда правительство должно было чётко прояснить, что ему необходим "переходный период", продолжительностью как минимум в пять лет. Только тогда Brexit мог бы стать упорядоченным, считает эксперт. В течение всего этого периода страна продолжала бы подчиняться европейскими законами, в том числе была бы обязана выплачивать примерно 13 млрд фунтов стерлингов ($16,4 млрд) ежегодно в бюджет ЕС. Мэй не следовало объявлять о применении 50-й статьи до принятия всех этих решений, до информирования об этих решениях всех заинтересованных сторон и по крайней мере до их принципиального согласования.

"Одна из причин, почему правительство Мэй выбрало в итоге совершенно противоположные подходы, состоит в том, что ведущие политики и бюрократы страны не понимали, до какой степени британская экономика переплетена с Европой", - считает Ростовски. - "Они абсолютно не осознавали того факта, что быстрый выход из ЕС с переходом на соглашение о свободной торговле невозможен по чисто логистическим причинам".

Читайте также: Битва за Гибралтар: почему Испания внезапно стала угрожать сорвать Brexit​​​​​​​

Еще более серьёзную проблему экономист видит в том, что сбалансированное рассмотрение всех возможных вариантов вскрыло бы ложь, на которую опирались агитаторы за выход страны из ЕС. Идея, что Британия получит "индивидуальное соглашение" и сохранит "беспроблемный" доступ к общему рынку ЕС, но одновременно будет заключать собственные торговые договоры с другими странами, по его мнению изначально была абсолютно фантастичной.

Опасаясь политических последствий признания этой фундаментальной правды, Мэй выбрала полностью нереалистичную переговорную стратегию. Она рассчитывала, что "в той или иной форме Brexit" произойдёт до того, как британское общество поймёт, что его обманули. "И вот теперь, всего за три месяца до даты выхода, этот глубоко лживый манёвр проваливается на глазах у Мэй. Так и должно было случиться", - подводит черту Ростовски.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram