Л. П. Берия

Год назад, к 60-летию кончины отца народов, журналист Владимир Чернышев сделал цикл документальных фильмов под общим названием «Сталин с нами». В эфире канала НТВ его показывали ближе к ночи и за полночь. Расчет, видимо, был на любителя. Стало быть, год назад теленачальство не могло поручиться за любовь массовой аудитории к сталинской мифологии.

Год назад и город Волгоград не мог надеяться, что вернет себе прежнее название — Сталинград. Один день ему разрешили походить в этом звании — и пожалуйте обратно.

Нынче по-другому.

И ведь воды за полтора десятка месяцев утекло не так чтобы очень много, а реваншистские настроения в российском обществе взыграли со страшной силой. Живем под флагом «Вернули Крым, вернем и...» (вожделенное вписать). Люди вписывают: Сталинград, Ленинград, Украину, Аляску, старое корыто, памятник Дзержинскому, инновационный ГУЛАГ. И чтоб Америка у нас была на посылках.

Судя по телевизионному репертуару, народ уже не против и КГБ с его первыми лицами. Два из них были нам только что представлены в новом свете.

Сначала мы увидели в эфире документальный фильм-сожаление о безвременной утрате одного генерального комиссара госбезопасности — «Лаврентий Берия. Ликвидация» (Первый, 8 июня). Следом прозвучало троекратное «ура» в адрес другого главы того же ведомства — «Юрий Андропов. Терра инкогнита» («Россия-1», 13 июня), «Андропов. Между Дзержинским и Дон Кихотом» (НТВ, 14 июня) и «Юрий Андропов. «Истина, страшней которой нету» (Первый канал, 15 июня).

Чтобы как-то реабилитировать этих рулевых репрессивной машины, потребовалась работа по отмыванию крови и просто темных пятен на их чистых чекистских руках.

С их шефом, товарищем Сталиным, как мы помним, разобрался год назад Владимир Чернышев. Не он первый — но он отважился на некоторую новацию. Его предшественники, эрудиты типа Анатолия Вассермана и писатели типа Александра Проханова, старались преуменьшить количество загубленных героем душ. Мол, не миллионы уничтожены, а несколько сотен тысяч. Иные стояли на том, что и репрессий никаких не было, это все — вкупе с разговорами о пытках в лубянских подвалах — выдумки внешних и внутренних врагов советской власти. Чернышев же не стал отрицать сами репрессии, что было, то было. Но, во-первых, при чем тут Сталин? Извлеченный из пыльного прошлого историк Юрий Жуков в фильме докладывал, что Сталин в 1937-м хотел провести выборы в партийные органы снизу доверху на альтернативной основе, но этому резко воспротивились коммунисты на местах. Пришлось праздник демократии совместить с бессудными приговорами и смертными казнями уже на безальтернативной основе. Но так ли эти приговоры и казни были несправедливы, задавался вопросом автор фильма. И вытаскивал из рукава протоколы допросов арестованных «врагов народа», где они под пытками чистосердечно признавались в своих замыслах убить Сталина и его ближайших соратников. Еще больше впечатляли в фильме признательные показания тех, кто хлебнул ГУЛАГа и остался жив: они не в обиде на своего мучителя. Чего, в самом деле, обижаться жертвам, если кладбище, где они будут погребены, станет космодромом, с которого стартует наш космический корабль на Марс? В этом духе любит высказываться последний солдат советской империи писатель Александр Проханов.

Похоже, что в народе вдохновитель и организатор всех наших побед сегодня морально и эмоционально не просто амнистирован, но и реабилитирован. И более того — призван к новым свершениям.

Положим, не он сам, а его Тень. И не с тем, чтобы нами непосредственно руководить, — а чтобы направлять, вдохновлять и путь нам освещать. И жертвенные подвиги наши освящать.

А рядом с тенью Отца народов выросли тени двух могущественных чекистов, нуждающихся в объективной оценке своей исторической роли.

Пришла пора реабилитировать Берию.

Для начала Сергей Медведев в своем документальном опусе «Лаврентий Берия. Ликвидация» обнародовал некоторые подробности устранения с политической арены видного деятеля советского государства. Выяснилось, что в ходе его были допущены вопиющие нарушения норм социалистической законности. Что его расстреляли без суда и следствия. Что ему вменили задним числом шпионскую деятельность. Какой исключительный казус.

Дальше — больше. Злодей Берия был не таким уж сексуальным маньяком, как в этом уверили советский народ. Дальше — еще круче. Он был отличным семьянином: заботливым отцом, любящим мужем, щедрым любовником.

И все-таки — не это главное. Главное — что, придя на Лубянку, он кое-кого выпустил из лагерей. А после смерти вождя еще кое-кого отпустил из тех, кого до этого успел посадить, но не успел сгноить. Такая эффективная технология на пути к вершине власти с целью последующего ее удержания.

Ну и самое реабилитирующее обстоятельство: Берия планировал серьезно реформировать советскую систему, а Хрущев украл у него идею и его же оболгал. А он, Берия, мог бы стать крупным советским реформатором. И тогда бы реформатора Дэн Сяопина называли китайским Берией. И вывод напрашивался: не казни Хрущев Берию, мы бы сегодня жили в другой стране.

У нас такая страна — что ни глава спецслужбы, так сразу реформатор. Вот и Юрий Владимирович Андропов тоже претендовал на эту роль, о чем, собственно, поведали все три документальных фильма, ему посвященных. Авторы перебирают одни и те же мотивы, создавая миф о государе нового типа. Скромен, аскетичен, демократичен, писал стихи. Вот, к примеру:

Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшнее нету.
Но в час положенный и я умру,
И память обо мне сотрет седая Лета...

Задача документальных мифотворцев состояла не в том, чтобы отбелить что-то в его биографии — он был по советским меркам вегетарианцем: за 15 лет его управления госбезопасностью к уголовной ответственности по политическим мотивам было привлечено всего 1905 диссидентов, как подсчитал один из подчиненных Андропова. Он был милостив к Юрию Любимову и предпринял усилия, чтобы Солженицына не посадили. Проблема с биографией этого чекиста была не в темных, а в белых пятнах. Прежде гуляли слухи, а тут доподлинно стало известно, что Юрий Владимирович по национальности еврей. В советское время сей факт не служил к украшению партаппаратчика. Потому тщательно скрывался. Сегодня об этом можно открыто говорить. Это уже не в минус, а вроде как в плюс. Еврей — значит, ума палата, которая предводителю государства необходима позарез. Навел порядок в КГБ — значит, навел бы и в стране. Да вот здоровье подвело. А то бы сейчас у нас была другая страна.

Не только здоровье подводило наших силовиков-реформаторов. Подводило непонимание того, что советская система нежизнеспособна. Как справедливо заметил Геннадий Хазанов в фильме Сергея Медведева, их реформы — как укол пенициллина в деревянную ногу. И Андропов, если бы ему хватило здоровья, лечил бы одеревеневшую советскую систему уколами антибиотиков. То бишь опять же репрессиями.

Сегодня телевизионная Лета лечит нас новыми мифами на старый лад — о великом Сталине, о неплохом Берии, о замечательном Андропове, сквозь образ которого проступает фигура нового попечителя больной России — Владимира Владимировича Путина.

Нынешний вождь нуждается в надежных мифологических основаниях. Они и закладываются телевизионщиками. Сталин — как постамент (каким был Ленин для Сталина). Берия — как воспоминание о страхе на генетическом уровне. Андропов — как прототип великого Путина.

Требуется еще положительный Вышинский как прообраз Дмитрия Киселева. Как у Галича: «Им бы, гипсовым, человечины — они вновь обретут величие». 

Обретают по ходу войны с Украиной.