Однажды французский премьер-министр времен Первой мировой войны Жорж Клемансо, обращаясь к французским военным, сказал крылатую фразу: «Война слишком серьезное дело, чтобы поручать его военным». Мне кажется, настало время ее перефразировать и, обращаясь к украинским политикам, сказать: «Политика государства - слишком серьезное дело, чтобы поручать ее исключительно политикам», пишет в блоге на "Новом времени" Богдан Данилишин.

Что я имею в виду? Под влиянием СМИ мы смирились с тем, что украинская политика - это кантовская «вещь сама по себе», не имеющая никакого отношения к нуждам и чаяниям украинского населения и представляющая собой просто «игры олигархата», в рамках которых один олигархический клан сменяет другой. Великий американский социолог и экономист Дуглас Норт называет это практикой «естественного государства», когда «элиты - члены господствующей коалиции - соглашаются уважать привилегии друг друга, ограничивая доступ к этим привилегиям только членами господствующей коалиции».

А роль народа сводится к рукоплесканию событиям, происходящим на национальной политической сцене. Взамен народ получает небольшие крохи от перераспределения ренты, которая создается экономической системой государства и присваивается господствующей олигархической коалицией.

Этот политический спектакль не нравится украинскому народу как минимум со времен первого Майдана. Но в результате общественного движения политическая система «естественного государства» никогда еще не была демонтирована, поэтому после снесения очередной олигархической системы она восстанавливается снова и снова, так же, как когда-то отрастали головы чудовища Гидры, отрубленные Гераклом.

Что же делать? Нужно совершить переход, как это предполагает «институциональная теория» Дугласа Норта, от организации украинского «естественного государства» к «государству открытого доступа» или государству западного типа, которое характеризуется сильным и динамичным гражданским обществом с большим числом организаций, более децентрализованным правительством, широким распространением безличных социальных взаимоотношений, включая верховенство права и защиту права собственности.

Нам говорят, что это длительный процесс, который должен растянуться минимум на десятилетия, подобно тому, как Моисей водил свой народ по пустыне 40 лет. Действительно, исторически Великобритания, Франция и США осуществили переход к государству отрытого доступа между 1800 и 1850 годами. Однако история знает и более короткие периоды трансформации - Испания после смерти диктатора Франко в 1975 году.

На какие примеры нам ориентироваться? Ответ очевиден. У украинского общества нет 50 лет на трансформацию. Мы должны сделать это в гораздо более сжатые сроки. Иначе украинское государство может постигнуть судьба Речи Посполитой, которая в конце XVIII века не справилась с аналогичными вызовами истории.

Мы знаем, за счет чего общества производили такие трансформации. Тот же Дуглас Норт приводит пример, когда переход к более прогрессивным формам организационного управления военно-морским флотом в Семилетней войне 1754-1763 годов привел к кардинальным изменениям британской государственной административной системы, что и стало тогда началом трансформации Британии от «естественного государства» к «государству открытого доступа» в целом.

Какими были эти организационные изменения? Создание внешнего финансового рынка, особенно военно-морских векселей, заключение контрактов на поставки британскому военно-морскому флоту на конкурентных условиях, что привело к повышению качества поставок и снижению их стоимости. Новая система смогла обеспечить высокое качество продуктов питания, что позволило британскому флоту держаться в море более 6 месяцев (а не один месяц, как французский флот), и предотвратить снабжение французских войск в Канаде, да и по всему миру.

Приведенный пример подсказывает нам, что ключ к решению проблемы перехода от «естественного государства» к «государству отрытого доступа», что является целью обоих Майданов, всегда лежит в управленческой революции, проведенной в работе государственных органов.

Государственные органы формируются в результате политического процесса, в котором к власти приходят политические партии, победившие на выборах. Поэтому от того, какие у них и программы, и зависит государственное экономическое развитие. Партия не может проводить эффективную политику без наличия стратегии и тактики достижения успеха.

Но ни у одной из украинских политических партий нет сколь-нибудь внятной программы политических преобразований. Нельзя же за таковую на полном серьезе принять заявление «мы идем в Европу». А для успешного изменения украинской политической системы наши реформы должны быть не идеалистическими, а конкретными и приземленными, основанными на неких устоявшихся экономических теориях, применение которых уже было признано успешным в других странах.

Думаю, нужно законодательно установить, что к политическому процессу не может быть допущена политическая партия, у которой нет экономической программы. И программа не может быть произвольной. Политический процесс - это не артхаусное кино. Общество не может так рисковать, как кинематографические продюсеры. Украина уже заплатила миллионами жизней за то, что московские политические авантюристы в ХХ веке пытались воплотить в жизнь мечтания экономического фрика Карла Маркса.

Поэтому политическая партия должна в своей программе заявить, что ее экономическая доктрина является отражением идей такой-то конкретной экономической школы и была уже применена в такой-то стране.

Необязательно политику быть детально ознакомленным со всеми перипетиями экономических теорий. Но политик обязательно должен иметь в своей партии экономических советников высокого уровня. И он должен, конечно, знать основы доктрины, которую собирается воплощать в жизнь его партия. А пока получается, что не только электорат не знает, к какой экономической политике склоняется та или иная партия, но, что самое смешное и невероятное, сами действующие политики не знают этого.

Мы должны понимать, что элитами «естественного», олигархического государства, которое сейчас действует в Украине, выгодно продолжать обманывать народ, пытаясь всячески уберечь программы своих партий от конкретики и экономического реализма. И чем дольше это будет продолжаться, тем дольше мы не увидим позитивных изменений во внутренней политической жизни.

Мы говорим, что идем в Европу. Пора задуматься: а с чем мы туда идем?