В сети всё ещё полыхает пожар вокруг персоны Анны Гопко из «Самопомощи» и откровенно неудачного «реформирования» пивной отрасли, выгодного большим пивным брендам и, напротив, вероятно губительного для представителей малого бизнеса, небольших пивоварен в частности, а значит и для среднего класса, приверженность которому декларирует партия нардепки. Сама фигурантка скандальной ситуации отвергает свою непосредственную причастность к этой на самом деле правительственной инициативе. Однако в сознании общественности имя Гопко ассоциируется с нерадивой «пивной реформой» отнюдь не из-за лишь недостаточной информированности или каких-либо умыслов. Вполне возможно, что весомый вклад в такое развитие ситуации внесла сама личность нардепки и специфика её деятельности, которые в глазах некоторых уже приобрели очертания одиозности. В этом плане показателен эпизод, о котором пишем журналист Евгений Кузьменко

Вообще-то главное впечатление от Анны Гопко случилось у меня зимой в Верховной Раде.

Я стоял и курил в туалете на третьем этаже. Это был последний остававшийся бастион курения в здании под куполом. Курилки на первом и втором этажах благополучно закрыли (Сергей Лещенко, привет тебе:-)); гоняли народ и из третьей. К тому времени она уже превратилась в дымоход смерти, но мы все стояли и, едва различая друг друга в никотиновом тумане, мужественно пыхтели друг другу в лицо.

И тут двери распахнулись, и на пороге в дымовой завесе прорезались очертания женщины, похожей на Гопко.

– Ну, як так можна?! – раздался возмущенный голос

Курившие мужики промолчали, как бы соглашаясь: нельзя, Анна, нельзя. Верните нам остальные курилки и можно будет по-другому!

– Що це за непотріб! – воскликнул голос.

Мужики мысленно закивали: в самом деле непотріб – окно намертво забито, нельзя открыть и проветрить!

– Я зараз пресу сюди приведу! – воскликнула женщина, похожая Гопко, и куда-то убежала.

Народ еще постоял, покурил, ожидая продолжения Марлезонского балета. Но не дождался и стал расходиться. Впрочем, им на смену тут же пришли новые страждущие.

И только я всей душой попытался поддержать Гопко.

За какие-то несколько секунд я мысленно привел себя к дверям туалета-курилки, мысленно себя отругал – и мысленно позволил себе же курить дальше.

Из курилки я уходил насквозь прокуренный, но в полном согласии с самим собой. Что в наше время – редкий дар и большое подспорье.

Спасибо вам, Анна Гопко.