Есть в моем окружении пара человек, которые олицетворяют собой полную гармонию с окружающим миром и довольствие любыми переменами. Мало того, они еще и ловко находят что-то хорошее и полезное в том, что происходит.

Разговоры с ними обычно похожи на бесплатный сеанс у психотерапевта, когда в конце беседы непременно звучит какая-то обнадеживающая фраза-путеводитель. У моих знакомых это: «Вот теперь мы сможем!..» Не могу припомнить, что сможем или смогли, но в момент произнесения этой фразы мой вечно хмурый лоб разглаживается.

Это я о чем? О том, что таких друзей полезно иметь в своем окружении, потому что все остальные, хмурые и недовольные - это все вокруг. Все, кто не доволен жизнью, кто ищет и находит огрехи - бесконечно играют в игру «было-стало».

Эти двое мне кажутся инопланетянами из затерянного измерения - им подвластны цены, стрессы, они могут планировать. Кстати, последнее, это просто мифический пункт - планы. Отсутствие планов отчего-то мне напоминает жизнь от завтрака до ужина, жизнь в местах лишения свободы с пожизненным сроком, какие уж там долгосрочные планы?

Подруга, приехавшая в Луганск в отпуск, спросила у меня: «У тебя есть планы? Какие они?» Я пожала плечами: «жить...» Она подвела черту: «Не может человек быть счастлив от того, что сварил картошку и съел ее». Я уже второй день думаю об этих словах. Я и сама знаю, что не может, что так жить - одним днем - неверно. Что это за странная жизнь? Но строить планы на год у меня не получается. Не получается от того, что я не понимаю своих материальных возможностей и возможностей в плане передвижения. Вот и выходит, что мои планы от ужина до завтрака - приготовить и съесть. И я уже два года пытаюсь принять это, научиться не обращать на это внимания. Жить так, будто все вполне нормально, «ит'с Окей». Так я всем и говорю, кто у меня об этом спрашивает - все нормально, правда, нормально.

Сегодня я прожила день рачительной луганской хозяюшки. Встала на рассвете, до солнца. Собрала документы, полегче оделась и выдвинулась в путь. В путь - на Станицу.

Раньше я бывала в Станицу мильон раз по работе, но то когда еще было... Я следовала простым инструкциям - где сесть на автобус и чтобы занять пораньше очередь.

Жара уже с утра несусветная. Водитель маршрутки с иголочки - наутюжен и сверкает всеми гранями счастья. Мы не отправляемся в путь, пока автобус не набит, как консервная банка. Дышать невозможно. Даже если человек чистоплотен, жара делает свое дело. Моя соседка не выдерживая зажимает нос рукой - над ней за поручень держатся толстуха и крупный мужчина. Полный автобус стариков. С тачечками, тележечками, сумочками, в носочках, с зонтиками... Когда мы причаливаем к мосту, одна из старых женщин не обращаясь ни к кому говорит: «Мне очень плохо, я не смогу». Но кому есть до этого дело? Ровным счетом никому. Все бегут сломя голову занимать очередь, чтобы пройти на «землю обетованную» как можно раньше. Очередь разная, странная. Все налегке, с ведрами и пакетами, сумками и тележками.

Пешком идти километр, не меньше. По мосту, по жаре. Я жду в этой очереди 6 часов. Здесь можно бы написать прописью - ШЕСТЬ, если кто усомнится. В правильности ехать в Станицу сомневаюсь в первую очередь я. Такие испытания для здоровья - нужны ли? Кому нужны? Мне? Чтобы притащить два пакета провианта назад, надрывая руки, обливаясь потом? Так для чего тогда такой поход, на который у меня уходит 13 часов жизни? Что можно принести такого из этих уютных сельских магазинчиков, чтобы моя жизнь в Луганске стала резко другой?

Сало, мясо. Да, дешево, да, беру. Но мы жили без этого, обходились. Это как в лачугу бедняка насыпать шоколада. Станет ли он счастлив этим? Отнюдь. Я покупаю конфеты, моющее, майонез, чай. Понимаю, что не могу нести все это.

По дороге назад толпы людей. У многих выглядывают бутылки масла, молоко, игрушки... Но самое главное - овощи, тонны овощей, которые переправляют на тот берег - тачками, тележками. На том деревянном огрызке дороги - разрушенном мосту - двое парней тянут на руках холодильник. Тяжеленный холодильник. Им нести его еще вот так километр. Не слабо! Какая же мотивация, чтобы тащить его по такой жаре в руках?

Взгляд выхватывает коляски, в которых вместо детей продукты, тележки, в которых красными боками в прорезях банановых ящиков сверкают шикарные помидоры.

В Луганске помидоры очень дороги - до 100 рублей за килограмм, в то время как в Станице самый хорошие - 3 гривны за кило. Люди тянут игрушки, вещи, продукты, пиво... Кажется, буквально все. Вот он - маркер жизни луганчан. Выходит, в Луганске можно жить ровно столько, пока можно питаться с украинских земель. И это не моя сентенция, это просто наблюдения с этого чертового моста, на котором проклинаешь все. Люди волокут в руках и на спине, в сумках, тележках... Счастливые едут домой - сделали запасы на зиму, удачно отоварились, сэкономили.

Я счастлива оказаться в Луганске, но домой мне еще ехать двумя маршрутками. И для моей поклажи это не близкий путь. Домой я приползаю глубоким вечером. Лицо и плечи сгорели. Это сущие пустяки. Выкладываю на стол свою добычу, как охотник - сало, мясо, конфеты... Меня так ждали и волновались, что сладость моих приобретений никому не в радость. Все устали нервничать и смотреть на часы, устали выглядывать меня. А я чертовски устала от избытка впечатлений. Вся одежда пропитана жарой, усталостью. Моих сил хватает только помыться и упасть. День прожит. Еще один день.

Интересно, военные, видя это каждый день, что чувствуют? Те и эти? Когда назад везут молоко и масло, колбасу и пиво...

Я не привезла перец и помидоры и уже жалею об этом. Я слишком легкомысленно тратила деньги, хотя вокруг так делали многие, как в последний раз - скупая вокруг буквально все. Интересно, военные, видя это каждый день, что чувствуют? Те и эти? Когда назад везут молоко и масло, колбасу и пиво... Человек живет в Луганске потому, что здесь его дом, но эта жизнь абсолютно несостоятельна.

Открытый мост как глоток воздуха. Испытание не для слабых. Искушение Станицей. Страшная черная земля, брошенные дома, пустые глазницы окон, хлебосольная женщина - символ Станицы, монумент, без носа... И ведь не видишь и не замечаешь всего этого, торопясь успеть, сделать покупки, добежать назад засветло. Дотащить свой бесценный груз сквозь разруху, нищету, войну. Испытание не для слабых.