Недавно президент России Владимир Путин на встрече с молодыми учеными-историками отметил «необходимость написания» истории Крыма, при этом он напомнил о «глубоких исторических корнях» Крыма с Россией. По словам Путина, русский народ много веков борется за место у «своей исторической духовной купели». Российский президент обратился к вопросу Киевской Руси: «Именно в Херсонесе крестился князь Владимир, а потом крестил Русь. И Херсонес – это же что? Это Севастополь. Вы представляете, какая связь между духовным истоком и государственной составляющей, имея в виду борьбу за это место, и за Крым в целом, и за Севастополь, за Херсонес». Он сказал, что российским ученым необходимо написать историю Крыма, «пока ее не написал кто-то другой». Все сказанное президентом России, мягко говоря, не соответствует действительности и уже неоднократно опровергнуто специалистами. Но в этом плане интересны два аспекта: неужели история Крыма до сих пор действительно не написана, и зачем Путину надо его собственная история?

Тот факт, что Путин действительной истории не знает, уже ни для кого не секрет, но он продолжает неутомимо доказывать это все новым аудиториям. Специалисты-историки часто потешаются над его сентенциями, в частности над тем, что, по его мнению, Новороссийск был столицей Новороссии, что по его словам, Валдай важен потому, что является «центром зарождения российской государственности», а то теперь вот Херсонес «историческая купель», а князь Владимир, как бы имеет отношение к Московии, и у Крыма и России «глубокие исторические корни». Если бы это говорил студент, то это было бы смешно, но если это говорит глава 140-миллионного ядерного государства, то ничего кроме недоумения и сожаления это вызвать не может.

Путин хочет историю о себе

Чтобы понять причины, подвигнувшие президента России в очередной раз подставиться под научную критику, я обратился к крымским историкам с вопросом, зачем это ему, и действительно ли история Крыма еще не написана, и мир рискует, что «ее напишет кто-то другой»?

«Есть такая пословица: «Горе вам потому, что вашу историю будут писать победители!», – сказал автору один из известных крымских историков, просивший не называть его имени «а то потом не дадут спокойно работать».

«Путин инстинктивно это чувствует, и, подозревая, что реальная победа в Крыму и в Украине ему вообще не светит, он спешит закрепить себя в роли победителя хотя бы литературно, и уже видит исторические тома с описанием его гениальной роли. Что касается того, что история Крыма не написана, он тоже не прав. История Крыма пишется с античных времен и до наших дней, и сегодня в ней фактически не осталось пробелов. Этот процесс уже на таком уровне, что ни отклонить, ни отодвинуть, ни опровергнуть, даже ни умалить уже написанную историю Крыма невозможно. В написанное можно только добавлять какие-то пропущенные детали, расширять отдельные сведения, уточнять отдельные страницы. Их может быть еще много, однако, общая тенденция правдивого отображения жизни в Крыму уже задана множеством профессиональных историков, и именно поэтому Путин хочет его переломить в своих интересах, то есть отойти от правды и писать так, чтобы выгодно было ему. При этом нельзя сказать, что процесс осмысления истории Крыма окончен, тут еще работать и работать, однако к нему нельзя подходить с такими установками, которые дает Путин. Процесс должен отличаться объективностью и не предвзятостью, и не может следовать интересам одного политика».

Оказалось, что историческая литература о Крыме широко распространена. Например, в Крымской универсальной библиотеке им. Франко, как свидетельствует справочная служба, по истории Крыма насчитывается более тысячи наименований, в Крымскотатарской библиотеке им. Гаспринского – только исторической литературы также более 2 тысяч томов.

«На самом деле мировое крымское историческое наследие огромно! – сказал мне тот же крымский историк. – Библиотеки в Москве, Киеве, а также мировые библиотеки в Париже, Лондоне, Берлине, Тегеране, Багдаде, Дамаске, Анкаре и Стамбуле, в Казани, в Баку, в Алма-Ате, Ташкенте, Бишкеке и многих других центрах исторической науки имеют миллионы томов по истории Крыма или связанной с Крымом тематикой».

Известный крымский историк и публицист Гульнара Абдуллаева, автор нескольких исторических монографий, в том числе книг «Битвы в истории Крымского ханства», «Золотая эпоха Крымского ханства», исторического романа «Шагин Гирай», по моей просьбе предоставила огромный, и то не полный, список литературы по истории Крыма – только на русском языке до двух сотен названий, многие из них фрагментарные исследования, но большинство комплексные, панорамные изложения многовековой истории Крыма.

Поэтому очевидно, что Путин требует новую историю Крыма не написать, а переписать! И даже говорит каким образом — так, чтобы в ней «не было ни одной проигрышной для нас позиции». Чтобы при сплошных поражениях – сплошные победы! Тот факт, что требование переписывания истории входит в противоречие с установкой самой же России против «переписывания истории» не играет роли. Это другим нельзя восстанавливать свою искаженную историю. А России можно ее вновь и вновь искажать. И выходит, что сколько бы эти «другие» не пытались восстановить свою историю после российских фальсификаций и искажений, Россия будет требовать все время писать новую и новую историю, искажая ее в своих интересах, как это было задолго до Путина, и как это при нем.

По мнению историков до недавних пор в крымской историографии не было такой работы, которую можно было назвать универсальной и всеохватывающей. Но только до недавних пор, потому, что в этом году уже вышла четырехтомная «История крымских татар» Санкт-Петербургского доктора исторических наук известного в мире скандинависта Валерия Возгрина. По названию она история одного народа, но по содержанию это комплексная многовековая история Крыма.

Она охватывает период от античности и средних веков и заканчивается ссылкой народа после Второй мировой войны. Это именно та правдивая история, о которой Путин сказал, что «ее напишет кто-то другой». Но Путин опоздал – эта история уже написана и выдержала несколько изданий, и этот «кто-то другой» известный российский историк крымского происхождения Валерий Возгрин. Для кого история Крыма ближе – для него или для Путина? По поводу этого всеобъемлющего, огромного по объему исторического труда некоторые историки даже говорили, что после ее появления история Крыма от античности до средины ХХ века закрыта, она изложена целостно, системно, полно, добавить туда можно только какие-то частности.

Научный подвиг историка Валерия Возгрина

Валерий Возгрин родился в 1939 году в Симферополе, вырос в Евпатории. Окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета. В 1977 году защитил кандидатскую диссертацию «Русско-датские отношения в 1697-1714 гг», а в 1989 году докторскую на тему «Россия и европейские страны в годы Северной войны (история дипломатических отношений в 1697 – 1710 гг)».

Валерий Возгрин

В 1991 году Валерий Возгрин был избран членом Королевской датской Академии наук, а в тот же год на втором Курултае в Симферополе членом первого после депортации Меджлиса.С 1998 году он работает директором Научно-исследовательского центра «Меньшиковский институт». С 2006 года – доцент, затем профессор кафедры истории Нового и новейшего времени Санкт-Петербургского государственного университета. Валерий Возгрин является автором более 150 научных работ, изданных в России, Украине, Дании, Норвегии, Германии, Эстонии, Финляндии, Турции, Италии.

Историк рассказывает, что работа над четырехтомником велась более двадцати лет. Сейчас только список использованных первоисточников занимает 63 больших страницы убористого текста. Валерий Возгрин говорит, что целью его жизни было задача «вложить в руки народа его историю».

Первая большая работа Валерия Возгрина, посвященная крымскотатарской истории, была распространена в самиздате в 1987 году. Она легла в основу книги под названием «Исторические судьбы крымских татар», которая была издана в начале 90-х годов и стала бестселлером. Это был своеобразный конспект будущего четырехтомника. И этот труд действительно достоин того, чтобы стать настольной книгой в каждой крымской семье.

«Дело в том, что записанной истории с древнейших времен до XX в. у крымских татар попросту не было», – пояснил он. Но дело еще и в том, что в книге изложена не только история крымскотатарского народа, в ней прослеживается история всех народов, связанных с Крымом. По словам автора, только коренной народ может возродить старую культуру полуострова, которая запечатлелась в его детских воспоминаниях.

«В 40-е годы, когда я жил в Крыму, у него был крымскотатарский облик. А после он стал не крымский, не украинский, а черт знает какой! Пытались уничтожить любой след крымских татар, это было стирание исторической памяти, и мне хотелось ее восстановить», – говорит автор четырехтомника. Историк рассказал, что долгие годы четырехтомник не мог быть опубликован из-за отсутствия необходимых для этого средств.

Первое, как и последующие издания книги, стало возможным при финансовой поддержке крымского бизнесмена и мецената, организатора первого крымскотатарского телеканала ATR Ленура Ислямова.

Четырехтомник разделен по хронологическому принципу. Основная часть первой книги посвящена эпохе Крымского ханства. Во втором томе автор осветил период пребывания Крыма в составе Российской империи, в третьем – советский период. Наконец, четвертая книга рассказывает о том времени, «когда крымскотатарский народ был фактически объявлен вне закона – сначала немецкими оккупантами (октябрь 1941 г.), а затем советскими освободителями (18 мая 1944)».

Россиян пугают прямые аналогии 1783 и 2014 года

Как дотошный исследователь истории Крыма Валерий Возгрин прошел сквозь тернии и препятствия. После каждой работы одни и те же пророссийские структуры обвиняли его в необъективности. После первой книги в 1997 году Верховный Совет Крыма даже направил в Российскую академию наук, где тогда работал историк, письмо, в котором депутаты писали, что автор книги недостоин работать в академии.

После четырехтомной «Истории крымских татар» он вновь услышал нарекания от тех же «героев». Но дело в том, что такая негативная оценка – это лучшее свидетельство объективности книги, ведь при написании истории Крыма нельзя обойти роли российских захватчиков в этой истории, а это кровавые завоевательские походы Ласси, Миниха, Суворова, это история неправедной аннексии 1783 года, это дискриминация о стороны России вплоть до октябрьской революции 1917 года, это репрессии 1930-х годов, и, наконец, депортация 1944 года.

Уже в период Крымской автономии деятели пророссийских организаций пугались тех прямых аналогий притеснения всех других национальностей со стороны русских в сфере участия во власти, в образовании, в бизнесе, в культуре, в религии. Но эти аналогии напрашивались сами собой, поскольку и в Крыму с1991 до 2014 года все главные сферы были заняты русскими и работали в их интересах, что и привело в конце концов к аннексии в 2014 году, а это уже самая прямая аналогия с 1783 годом, когда русские действовали такими же методами военной силы, подкупа, обмана и радужных обещаний, которые были сразу же и нарушены.

Некое «научное сообщество» Крыма после выхода четырехтомника писало в Санкт-Петербург, что «вся работа Возгрина нацелена на решение единственной задачи: любой ценой обосновать природную агрессивность русских, как причину их враждебного отношения к крымским татарам. Многообразная история Крыма в сочинении В.Е. Возгрина сводится исключительно к противостоянию крымских татар с Россией и русскими, а нюансы взаимодействия двух культур – к простейшим схемам насильственной русификации и культурного подавления».

И этот вывод не опровергал, а только подтверждал истинность утверждений историка. Разве Россия во всей истории Крыма не была агрессором, разрушителем культур многих национальностей, разве все ее действия не вели к геноциду крымских татар, и разве не полное уничтожение крымских татар как народа преследовала депортация, в ходе которой погибли 46,2 % народа? Валерий Возгрин, возможно, хоть и не впервые в исторической литературе, но четче других показал, что русские обладают «заданным комплексом идей, раскрывающих потенциал народа именно в экспансии», «подсознательным стремлением подавить иные, нерусские, сущности», а агрессивные устремления русских являются «массовыми и непреодолимыми».

Русские организации в Крыму, сами пораженные татарофобией, обвиняли его, рассказавшего последовательно историю «покорения» ими Крыма, в русофобии. Но правда не может быть никакой фобией. Так называемый «конгресс русских общин Крыма», который возглавляет ныне «депутат госсовета» Сергей Шувайников, и который способствовал аннексии и сам активно участвует в оккупации Крыма Россией, стал требовать «правовой оценки», «исторической экспертизы». Но жизнь сама опровергла эти старания и расставила все на свои места – Верховный Совет и Конгресс русских организаций предали свою страну и сами стали пособниками агрессора, а потом снова задействовали дискриминацию крымских татар, украинцев и других наций во всех сферах – в участии в органах власти, в языке, в образовании.

Особые страницы исследования, касающиеся 1944 года, когда татарофобия в Крыму переросла в реальную политику, реализовала себя в депортации. Возгрин пишет: «Ничем иным, кроме слепой ненависти к нерусским, невозможно объяснить такой густой замес аморальности, такое нравственное падение русской диаспоры в Крыму весной 1944 г.» (Том 4, стр. 234).

Олдс Хаксли писал: «То, что люди не учатся на ошибках истории – самый главный урок истории». И история, к сожалению, ничему не научила Крым. Она повторилась в 2014 году, когда толпы крымчан, организованных русскими организациями, истошно кричали «Рас-се-сея! Рас-се-сея!», преследуя все нерусское – язык, культуру, государство и людей других национальностей. Но если повторился 1944 год, то повторится и 1954-й. Крымчане в это верят.